"Леонтий Иосифович Раковский. Жизни наперекор (Повесть о Марлинском) " - читать интересную книгу автора

Александр Бестужев мельком взглянул на себя в зеркало, висевшее в
простенке. "Посмотри, кто пожаловал" - иронически повторил он в уме. А
смотреть-то и не на что! Один срам: небритый, глаза ввалились, весь в пыли,
шинель торчит горбом, хотя и успел в Тифлисе построить ее из хорошего сукна.
Но все-таки шинель - серая, солдатская...
А из дальней комнаты уже доносилось:
- Дуся, подержи Мишу.
И еще какие-то слова вполголоса. На секунду все затихло. И уже какой-то
другой, внутренний, всегда иронический голос колкого остряка вылил на
завзятого поклонника женщин Александра Бестужева ушат холодной воды:
"Бодрись! Тянись! У нее четверо или пятеро детей!" А в комнату уже входили
радушные хозяева. Госпожа Шнитникова была моложе мужа, недурна лицом и
только чуть полнее, чем следовало бы.
- С приездом! - весело сказала она, протягивая Бестужеву тонкие пальцы.
Бестужев с удовольствием прижался к ним губами.
- Вы как раз к обеду. Милости просим! Бестужев поклонился и смущенно
глянул на свои руки и на пыльную шинель.
- Коля! - обратилась Шнитникова к старшему сыну: - Проводи...-
запнулась она.
- Александра Александровича,- подсказал майор Шнитников.
- Проводи Александра Александровича на кухню. Вы уж не обессудьте, у
нас по-деревенски...
Бестужев пошел вслед за Колей. Они прошли небольшое зальце. Бестужев с
удовлетворением успел заметить, что на преддиванном столе и на подоконниках
лежат какие-то книги.
Они очутились на кухне. Там с молоденькой девушкой-няней сидели двое
ребятишек - девочка лет четырех и мальчик поменьше. Бестужев умылся, как мог
привел себя в порядок и был готов сесть за стол.
Шнитниковы пришли за ним.
Так приятно было очутиться за домашним, семейным столом у радушных,
милых хозяев. Шнитниковы действительно были хлебосольными.
- Давно вы у нас, на юге? - спросила Таисия Максимовна.
- Больше полугода. Я жил в Тифлисе.
- А до Тифлиса где были?
- Двадцать один месяц в Якутске.
- Да еще в Петропавловской крепости,- вполголоса прибавил Федор
Александрович Шнитников.
- И в финляндской крепости, в форту Слава, полтора года...
Таисия Максимовна соболезнующе, понимающе качала головой.
- Сколько выстрадали!..
- И вот, наконец, Кавказ, который манил с юности!
- Конечно, гор вы раньше не видели?
- Я видел только Пулковскую, да еще пьяный возница как-то вывалил меня
из саней на Валдайских. А будучи в Москве, я обедал у князя Юсупова на
Воробьевых. Вот и все мои горы,- улыбался Бестужев.- Правда, я сподобился
узреть сибирские. Они живописнее и разнообразнее кавказских. Но Кавказ
бесспорно величественнее. Он чарует не только взор, но и душу. Это не
Якутия!
- А как якуты? - поинтересовалась Таисия Максимовна.
- Они имеют приятное качество: соединять в себе приобретение всех