"Леонтий Иосифович Раковский. Жизни наперекор (Повесть о Марлинском) " - читать интересную книгу автора

Воздух по поговорке: у солдата все вычищено, да ничто не мыто!
- Вона туда,- указал Кутов в угол к окошку.- Мы, третий взвод, - там.
Рядом со мной - тоже молодой, хороший паренек, наш запевала, Кузя
Холстинкин. Мы его чуток пододвинем, и места всем нам станется,- убежденно
говорил взводный.- Сума-то переметная - одна? - улыбаясь, взглянул взводный
на ковровый мешок, который нес Бестужев, в нем умещалось все его имущество.
- Одна.
- Нонче суму под голову, а завтра, Ляксандрич, мы на базаре подушечкой,
даст бог, разживемся, не так ли?
Бестужеву сразу понравился этот добродушный, хозяйственный, все без
лишних слов понимающий взводный Кутов.
И вот первую ночь в Дербенте рядовой Александр Бестужев так и провел.
Он лежал на жестких нарах между взводным Кутовым и молодым смешливым Кузей
Холстинкиным. Кутов спал, повернувшись к окну, по-стариковски заливисто
храпел. А Кузя, подобрав к подбородку колени, спал безмятежным, тихим сном
ребенка.

V

И вот все храпы, все сочные казарменные звуки покрыл бодрый горн.
"Встань, солдат, встань, подымись!" - выпевал он.

Казарма зашевелилась:
- Ишь завел!
- и чего орет: встань, встань! - ворчали солдаты.- Аль не видишь -
встаем уж!
Первый день рядового Александра Бестужева начался.
После молитвы и каши Бестужев окончательно обрел солдатскую видимость:
получил тяжелое, двенадцатифунтовое кремневое ружье, патронташ, шанцевую
лопатку и торбу, которая была принята в Кавказском корпусе взамен
полагавшегося телячьего ранца. И в полном снаряжении исправно маршировал по
плацу вместе с третьим взводом до самого обеда.
Пообедав, решил сходить на базар купить подушку и кое-какие мелочи -
благо, ни в караулы, ни на посты он еще наряжен не был.
Бестужев спустился в город. Переулочки, словно щели, разбегались в
разные стороны. Он шел мимо тех же безглазых восточных домов из
необожженного кирпича. В них не было ни окон, ни дверей. Вместо двери зияла
низко прорезанная щель. Если ходить через такую дверь, то с непривычки скоро
набьешь себе шишку на лбу.
Уже издали доносились разноголосые базарные шумы: пронзительные вопли
погонщиков ослов и буйволов, везущих поклажу, крики разносчиков товара и
стук и лязг медников, чеканщиков и прочих базарных ремесленников. Базар
размещался в центре города. К нему примыкали два больших караван-сарая с
четырьмя воротами на все стороны света - заезжай с какой хочешь!
Грязная базарная площадь кишмя кишела народом. Татары в светло-серых
живописных чухах с откидными рукавами и непременным кинжалом за поясом, в
надвинутой на уши плоской папахе, горцы в обшарпанной одежде, но выступавшие
с независимым видом, важные муллы в белых чалмах, бесконечные байгуши -
нищие, калеки всех видов, изъеденные болезнями и годами. И женщины в
обязательных покрывалах, которые оставляли открытыми одни глаза. Глядя на