"Лобсанг Рампа. История Рaмпы (Скитания разума)" - читать интересную книгу автора

появилась докторша с каменным лицом в сопровождении толстухи медсестры. Они
безжалостно сорвали гипс с моей левой руки и левой ноги. Я никогда прежде не
видел, чтобы так обращались с больными, а когда стало ясно, что я вот-вот
упаду, дюжая медсестра поддержала меня, схватив именно за поврежденную левую
руку.
Всю следующую неделю я ковылял по палате, в меру сил помогая больным.
Мне нечем было прикрыть наготу, кроме одеяла, и я стал задумываться, где
раздобыть одежду. На двадцать второй день моего пребывания в госпитале в
палату вошли двое милиционеров. Сорвав одеяло, они швырнули мне костюм и
крикнули:
- Пошевеливайся, тебя сейчас депортируют. Ты должен был уехать еще три
недели назад.
- Но как я мог уехать, если все время лежал без сознания и не по своей
вине? - возразил я.
Ответом был удар в лицо. Второй милиционер красноречиво расстегнул
кобуру револьвера. Они погнали меня вниз по лестнице в кабинет политического
комиссара.
- Ты не сказал нам, когда тебя доставили, что ты лицо, подлежащее
депортации, - гневно сказал он. - Ты обманным путем получил лечение и теперь
должен за это заплатить.
- Товарищ комиссар, - ответил я, - меня сюда доставили без сознания, а
травмы я получил по вине плохого русского водителя. Из-за этого я претерпел
много боли и страданий.
Комиссар задумчиво погладил подбородок.
- Гм, - сказал он, - а откуда тебе все это известно, если ты был без
сознания? Я должен во всем разобраться. - Он повернулся к милиционеру и
сказал: - Заберите его и посадите в камеру в вашем отделении милиции, пока я
не дам вам знать.
И снова меня повели по многолюдным улицам как арестованного. В
отделении милиции у меня еще раз взяли отпечатки пальцев и посадили в камеру
в глубоком подвале. Долгое время ничего не происходило, потом охранник
принес мне щи, черный хлеб и немного желудевого кофе. В коридоре все время
горел свет, так что невозможно было ни отличить день от ночи, ни отмечать
уходящие часы. В конечном счете меня отвели в комнату, где строгого вида
человек, порывшись в бумагах, уставился на меня поверх очков.
- Вы признаны виновным, - сказал он, - в том, что остались в России
после того, как были приговорены к депортации. Правда, вы не по своей вине
попали в дорожную аварию, но придя в сознание, вы должны были немедленно
доложить комиссару госпиталя о вашем положении. Ваше лечение дорого обошлось
России, - продолжал он, - но Россия милосердна. Чтобы оплатить расходы на
ваше лечение, вы двенадцать месяцев отработаете на строительстве дорог в
Польше.
- Но это вы должны мне заплатить, - горячо возразил я. - По вине
русского солдата я получил тяжелые травмы.
- Этого солдата здесь нет, и защитить себя он не может. Он остался цел
в этой аварии, и мы его расстреляли. Ваш приговор остается в силе. Завтра
вас повезут в Польшу, где вы будете работать на строительстве дорог.
Охранник грубо схватил меня за руку и отвел обратно в камеру.
На другой день меня и еще двоих человек вывели из камер и
отконвоировали на вокзал. Некоторое время мы стояли на месте в окружении