"Лобсанг Рампа. История Рaмпы (Скитания разума)" - читать интересную книгу автора

милиции. Затем появился взвод солдат, и отвечавший за нас милиционер подошел
к сержанту, который командовал солдатами, и подал ему документ для подписи.
В очередной раз мы оказались под охраной русской армии!
Еще одно долгое ожидание, и нас наконец повели на поезд, который отвез
нас во Львов, в Польшу.
Унылое место был этот Львов. Пейзаж уродовали торчавшие то здесь, то
там нефтяные вышки, из-за интенсивного движения военного транспорта дороги
были ужасны. На дорогах работали мужчины и женщины, разбивая камни, засыпая
ямы и стараясь удержать душу в теле, сидя на голодном пайке. Двое мужчин, с
которыми я ехал от самого Киева, были очень непохожи друг на друга. Яков,
злобный человечишка, при каждом удобном случае бросался с доносами к
охранникам. Йозеф был совершенно иным, и в случае чего на него можно было
положиться. Поскольку ноги у меня никуда не годились и подолгу стоять я не
мог, мне велели разбивать камни, сидя у дороги. По-видимому, никто не счел
серьезным изъяном мою поврежденную левую руку, едва сросшиеся ребра и
легкие. Так я работал целый месяц, рабским трудом еле зарабатывая себе
пропитание. Даже работавшим с нами женщинам платили по два злотых за
кубометр битого камня. В конце месяца я рухнул на землю, харкая кровью.
Увидев, как я свалился на обочине, Йозеф бросился мне на помощь, не обращая
внимания на окрики охраны. Один из солдат поднял винтовку и прострелил
Йозефу шею, чудом не задев ни одного жизненно важного сосуда. Так мы и
валялись у дороги, пока не подъехал на телеге какой-то крестьянин. Охранник
остановил его, и нас зашвырнули на груженную льном телегу. Охранник
взобрался на козлы, и мы тяжело покатили в тюремную больницу. Много недель я
лежал на деревянных нарах, служивших мне постелью, пока тюремный доктор не
потребовал, чтобы меня куда-нибудь дели. Он заявил, что я при смерти и у
него будут неприятности, если до конца месяца будут еще смертные случаи
среди его больных, он и без того уже превысил норму!
В моей больничной камере состоялось необычное совещание между
начальником тюрьмы, доктором и старшим охранником.
- Придется вам выехать в Стрый, - сказал начальник. - Там нет таких
строгостей, да и местность здоровее.
- Но начальник, - возразил я, - почему я должен уезжать? Я сижу в
тюрьме ни за что, так как не совершил никакого преступления. Почему я должен
уехать и помалкивать обо всем этом? Я буду каждому встречному рассказывать,
как все было сфабриковано.
Много еще было криков и препирательств, и наконец я, заключенный,
предложил решение.
- Начальник, - сказал я, - вы хотите, чтобы я убрался отсюда, ради
спасения собственной шкуры. Я не допущу, чтобы меня перевели в другую тюрьму
и заткнули мне рот. Если вы хотите, чтобы я молчал, позвольте мне и Йозефу
Кохино поехать в Стрый как свободным людям. Дайте нам одежду, чтобы мы
прилично выглядели. Дайте нам немного денег, чтобы мы купили себе поесть.
Тогда мы будем молчать и немедленно отправимся по ту сторону Карпат.
Начальник что-то проворчал, выругался, и все трое бросились прочь из
камеры. На другой день начальник вернулся, сказал, что пересмотрел мои
бумаги и обнаружил, что я честный человек, как он это назвал, которого
несправедливо держат в тюрьме. И он сделает так, как я сказал.
Целую неделю ничего не происходило и не было сказано ни слова. В три
часа ночи восьмого дня ко мне в камеру вошел охранник, грубо растолкал меня