"Лобсанг Рампа. Три жизни" - читать интересную книгу автора

невозможно было подойти - так от них несло".
Священник тяжело опустился на стул, медленно покачал указательным
пальцем перед лицом Молигрубера и, выдержав паузу, произнес со сдерживаемой
злостью: "Вы пострадаете из-за этого, друг мой, вы пострадаете. Вы
упоминаете всуе имя Божье, вы насмехаетесь над Священным Писанием. Не
сомневайтесь, Бог обрушит всю ярость на вас!"
Молигрубер беззвучно подвигал челюстями несколько секунд, а затем
сказал: "Как это получается, что ваш брат все время разглагольствует о
Добром Боженьке, Отце Небесном, любящем всех своих чад, проявляющем
терпимость и безграничное сострадание, а в следующую минуту вы грозите, что
этот же Бог станет мстить нам? И вот что еще мне не ясно, мистер: в вашей
книжке сказано, что если вы не примете Бога в сердце свое, то отправитесь в
ад. Я не верю в ад также, но если допустить, что все это правда, то что
произошло со всеми теми людьми, которые жили до того, как появился именно
ваш Бог, тот Бог, о котором говорится в вашей религии? Что вы на это
скажете. А?"
Священник вновь поднялся на ноги. Его голос дрожал от злости, лицо
залилось краской. Потрясая поднятым кулаком, он сказал: "Послушайте, дорогой
мой, я не привык говорить с людьми, подобными вам. Если вы не примете Слова
Божьего, вас поразит смерть". Он приблизился к койке, и Молигруберу
показалось, что человек в черном собирается ударить его. Потому, с отчаянным
усилием, Молигрубер присел на кровати. Острая боль пронзила его грудь.
Молигруберу показалось, что ребра сломались. Его лицо посинело, и он упал на
постель, издав какой-то всхлипывающий звук. Глаза оставались полуоткрытыми.
Священник побледнел и, бросившись к двери, закричал: "Быстрее, быстрее
идите сюда. Человек умер. Он скончался в тот момент, когда я говорил, что
Бог обрушит на него кару за его безбожье". После этого он бросился по
коридору и влетел в открытую кабину лифта. Ничего не видя перед собой, он
умудрился нажать на кнопку со стрелкой, указывающей вниз.
Сестра, высунув голову из-за угла, громко сказала: "Что это нашло на
старую перечницу? Это пугало может довести до инфаркта любого человека. С
кем это он только что говорил?" Санитар, появившийся из-за другого угла,
отвечал: "Не знаю точно. Возможно, с Молигрубером. Надо пойти и проверить,
все ли с ним в порядке". Оба они направились в отдельную палату, где и нашли
Молигрубера, все еще сжимающего свою грудь руками. Веки были полуоткрыты,
нижняя челюсть свисала. Сестра бросилась к кнопке срочного вызова и надавила
ее несколько раз, используя особый код. Вскоре по интеркому раздался приказ:
доктору Такому-то срочно явиться в индивидуальную палату.
"Я думаю, что нам самим следует попытаться привести его в чувства, а то
доктор будет слишком суетиться, - сказала сестра. - Ах, вот и доктор!" Врач
вошел в маленькую палату и тут же затараторил: "Боже мой, боже мой, что
случилось с этим человеком! Вы только взгляните на выражение его лица! А
я-то надеялся, что мы сможем поставить его на ноги через несколько дней!" Он
бросился к кровати, одновременно вытягивая стетоскоп и вставляя трубки себе
в уши. Затем, расстегнув пуговицы на пижаме больного, он приложил раструб
стетоскопа к его груди. Правая рука доктора стала нащупывать несуществующий
молигруберовский пульс. "Все, он умер, он умер. Я пойду в ординаторскую и
приготовлю свидетельство о смерти. А вы, сестра, пока отвезите тело в морг.
Нам нужно поскорее освободить эту койку. У нас такой наплыв пациентов
сегодня!" С этими словами он вытащил трубки из ушей, сделал отметку в