"Рампа Лобсанг. Пещеры древних (духовное путешествие продолжается)" - читать интересную книгу автора

Мое уныние стало бездонным. Интересно, что я услышу на этот раз?
Мы спустились по коридору и вышли во двор. Я смотрел сквозь дымку на
горные массивы, чувствуя себя осужденным, идущим на казнь. К нам приближался
монах-полицейский. Проходя мимо, он окинул меня уничтожающим взглядом.
Однако, когда узнал моего Наставника, его лицо расплылось в улыбке.
- Припадаю к Вашим лотосовым стопам, Святейший Лама, - произнес он,
низко поклонившись. - Прошу оказать мне честь проводить Вас к Высокочтимому
Верховному Оракулу.
Он приотстал от нас на шаг, и я слышал, как земля дрожит от его могучей
поступи.
Двое лам стояли у входа. Можно было догадаться, что это были не просто
монахи-полицейские. При нашем приближении они расступились, давая нам
дорогу.
- Святейший ждет Вас, - сказал один из них, улыбаясь Наставнику.
- Он в предвкушении встречи с Вами, - поддержал другой.
Мы вошли и оказались в слабо освещенном помещении. После яркого солнца
улицы я на несколько секунд почти ослеп. Постепенно глаза привыкли к
полумраку, и я смог разглядеть абсолютно голую комнату, лишь на стенах
висели два-три гобелена и в дальнем углу курилась кадильница. В центре, на
плоских подушках сидел довольно молодой монах. Он выглядел тонким и хрупким,
и я изумился, осознав, что это и есть Верховный Оракул Тибета. Его глаза,
немного навыкате, пристально смотрели на меня и сквозь меня. Казалось, он
видит мою душу, а не земное тело.
Наставник и я пали перед ним ниц, распростершись в традиционном,
предписанном этикетом приветствии. Затем мы встали и замерли в ожидании.
Когда же тишина стала совсем невыносимой, Оракул заговорил.
- Приветствую тебя, благородный Мингьяр! Добро пожаловать, Лобсанг! -
произнес он.
Его голос был немного высоковат и совершенно лишен всякой силы: он как
бы доносился с огромного расстояния. Несколько мгновений Наставник и Оракул
обсуждали общие темы, затем Мингьяр Дондуп отвесил поклон и покинул комнату.
Оракул молча смотрел на меня. Наконец он сказал:
- Возьми подушку и садись, Лобсанг.
Я протянул руку за одной из мягких квадратных циновок, сложенных у
ближней стены, и уселся поближе к Оракулу. Он продолжал наблюдать за мной в
несколько угрюмой тишине. Время шло, и под его испытующим взглядом мне стало
совсем неуютно.
- Итак, ты - Тьюзди Лобсанг Рампа! - прервал он затянувшееся
молчание. - В предыдущей фазе существования мы были хорошо знакомы. Теперь
по приказу Высочайшего я должен поведать тебе о лишениях, ожидающих тебя, и
о трудностях, которые тебе предстоит преодолеть.
- Ох, Сударь! - воскликнул я. - Должно быть, я делал в прошлой жизни
ужасные вещи, чтобы так страдать в этой! Моя карма тяжелей, чем у кого бы то
ни было.
- Вовсе нет, - отозвался он. - Это обычное заблуждение. Многие
полагают, что испытания этой жизни - непременно расплата за прошлые грехи.
Но разве металл в горне раскаляют потому, что он нагрешил и должен быть
наказан? Не делают ли это для того, чтобы улучшить свойства материала?
Он строго посмотрел на меня и сказал:
- Однако ты обсудишь это с Наставником. Мы же будем говорить только о