"Рампа Лобсанг. Пещеры древних (духовное путешествие продолжается)" - читать интересную книгу автора

будущем.
Оракул коснулся серебряного колокольчика, и в комнату беззвучно вошел
слуга. Он втиснул между нами низенький столик, разместив на нем дымящийся
сосуд. Это была чаша, снаружи богато украшенная серебром и фарфоровая
внутри. На дне ее едва тлели полупогасшие угольки. Прежде чем поставить ее
перед Верховным Оракулом, слуга взмахнул ею в воздухе, и угли вспыхнули
ярким пламенем. Проворчав слово, смысл которого до меня не дошел, он
поставил справа от чаши резную шкатулку и удалился так же беззвучно, как и
прибыл. Мне было не по себе, но я продолжал сидеть молча. Почему со мной
вечно так? Каждый рассказывает мне о том, какая трудная жизнь мне предстоит.
Они будто наслаждаются этим! Беда есть беда, даже если она - не расплата за
промахи прошлой жизни. Оракул медленно протянул руку и открыл шкатулку.
Маленькой ложечкой он зачерпнул из нее мелкий порошок и высыпал его на
горящие угли.
Голубая прозрачная дымка заволокла комнату. Мои глаза затуманились, и я
почувствовал головокружение. Из необозримых далей до меня донесся звон
огромного колокола. Звук приближался и нарастал, пока голова не стала
раскалываться на части. Внезапно мой взгляд прояснился. Я пристально
наблюдал, как бесконечный столб дыма поднимается из чаши. Я видел движение
внутри него, оно становилось все ближе, пока не поглотило меня целиком.
Теперь я был его частью. За пределами моего восприятия гудел монотонный
голос Оракула. Но я не нуждался в его словах. Я видел будущее так же
отчетливо, как и он. Я находился во времени и вне его. Я смотрел, как
мгновения моей жизни проходят передо мной, как кадры бесконечного фильма.
Раннее детство, события моей жизни, строгость отца - все проносилось перед
моими глазами. Я снова стоял у великого монастыря Чакпори. Снова ощущал
твердые камни Железной Горы, когда ветер сдул меня с монастырской крыши и со
смертельной силой швырнул о горный склон. Дым вился, и картины (которые мы
называем "Хрониками Акаши") продолжали сменять друг друга. Я опять переживал
свое посвящение. Тайная церемония была затянута туманом, будто я так и не
был посвящен. В новых видениях я видел себя одиноко бредущим по долгой
дороге в Китай.
Странный аппарат кружился и переворачивался в воздухе. И я, - я
управлял им. Позже я увидел армады этих машин. Восходящие солнца Японии
сияли с их крыльев. Они роняли на землю черные капли, которые, падая,
извергали пламя и дым. Искалеченные тела взмывали в небо, и оно разражалось
дождем крови и расчлененных человеческих тел. Я загрустил, увидев, как меня
пытают японцы. Но зло и предательство некоторых людей с Запада опечалили
меня еще сильнее. Я видел, как ими движет зависть, заставляя направлять все
силы на смертельный разрушительный труд. Картины продолжали сменять друг
друга, и я видел основные события своей жизни до того, как пережил их.
Как мне было известно, возможность основных событий может быть
предсказана достаточно точно. Отличаться могут лишь незначительные детали.
Расположение звезд отводит каждому пределы того, кем он может быть и что
способен вынести, - так же, как инженер устанавливает для двигателя
наибольшую и наименьшую скорость. Меня ждет трудная жизнь. Ну и пусть!
Внезапно меня подбросило так, что я чуть не слетел с подушки, - на мое
плечо легла чья-то рука. Я обернулся и увидел лицо Оракула, оказавшегося
позади меня. Его взгляд излучал сочувствие и понимание.
- У тебя очень тонкая психика, - сказал он. - Мне обычно приходится