"Рампа Лобсанг. Отшельник" - читать интересную книгу автора

Хижины Живущего За Пределами и сбросил его с утеса. Вот наедятся теперь
грифы! - Эта мысль заставила его разразиться хохотом. - Отшельник умер в
пещере от жажды, - продолжал он. - Там были только Сторож и Вечный
Отшельник - и вот он оказался замурован. А нет воды - нет и жизни, ведь так?
Молодой монах молчал, думая об одиноких отшельниках. Странные люди,
которые чувствуют "зов" удалиться от всех контактов с миром Человека.
С помощью монаха-добровольца такой "одиночка" отправляется в горы и
находит там заброшенную хижину. Там он поселяется во внутренней комнате без
окон. Его добровольный "сторож" выстраивает стену так, чтобы отшельник
больше никогда не мог покинуть эту келью. В стене оставляется маленькое
отверстие, как раз достаточное для того, чтобы через него прошла чаша. Через
это отверстие раз в двое суток ему передают чашу воды из ближайшего горного
источника и горсть ячменных зерен.
За все время жизни отшельника даже слабый луч света не попадает в его
келью. Никогда больше он не будет ни с кем говорить и никто не заговорит с
ним. Здесь всю оставшуюся жизнь он будет предаваться размышлениям,
освобождая свое астральное тело от физического и отправляясь в путешествия
на далекие астральные планы.
Ни болезнь, ни изменения во взглядах не могут дать им освобождения. Это
может сделать только смерть. Снаружи полностью закрытой кельи живет Сторож,
который ведет свое независимое существование, всегда уверенный в том, что от
замурованного отшельника не донесется ни звука.
Стоит Сторожу заболеть или умереть, или же он сорвется с утеса - и
отшельник тоже умирает, обычно от жажды. В этой крошечной комнатке, никогда
не отапливаемой, какой бы суровой ни была зимняя стужа, отшельник проводит
свою жизнь. Чаша холодной воды каждые два дня. Холодная вода, никогда не
подогретая, никакого чая, даже в самую холодную зиму вода из горного ручья,
который течет прямо из-под ледника, покрывающего горные склоны. Никакой
горячей пищи. Одна горсть ячменя каждые два дня.
Острые боли, которые вызывает голод в первые дни, когда желудок
сжимается, ужасны. Но боли, вызываемые жаждой, еще страшней. Тело
обезвоживается, становится почти хрупким. Из-за отсутствия пиши, воды и
упражнений мышцы истощаются.
По мере того как тело потребляет все меньше воды и пиши, его обычные
функции почти отмирают. Но отшельник никогда не покидает своей кельи, все,
что ему приходится делать, все, что Природа ЗАСТАВЛЯЕТ его делать, он делает
в углу этой комнаты, где время и холод превращают его отходы в замерзшую
пыль.
Зрение должно исчезнуть. Сначала оно напрягается, тщетно пытаясь
преодолеть вечную тьму. Сначала воображение преподносит странные вспышки
"света", почти достоверные хорошо освещенные "сценки". Со временем зрачки
расширяются и мышцы глаз атрофируются, так что если бы лавина разрушила
крышу, солнечный свет выжег бы глаза отшельника, точно так, как если бы в
них ударила молния.
Слух становится неестественно острым. Появляются воображаемые звуки,
которые терзают отшельника. В разреженном воздухе ему слышатся обрывки
разговоров, которые прерываются тут же, как только он пытается к ним
прислушаться.
Потом начинается борьба за сохранение равновесия. Он чувствует, что
сейчас упадет в сторону, вперед или назад. Вскоре он начинает слышать свое