"Эдогава Рампо. Чудовище во мраке" - читать интересную книгу автора

могу быть до конца уверен, что моя повесть будет воспринята всего лишь как
художественный вымысел.
Вполне вероятно, что найдутся люди, которых моя книга лишит покоя.
Сознание этого смущает и тяготит меня. Более того, если сказать правду, я
боюсь. И дело не только в том, что события, положенные в основу
повествования, были страшнее и непонятнее самых безумных фантазий. Гораздо
хуже, что мои догадки, возникшие в связи с описываемыми событиями, еще и
теперь вселяют в меня ужас.
Когда я задумываюсь над тем, что произошло, голубое небо у меня над
головой затягивается свинцовыми тучами, в ушах раздается барабанная дробь,
в глазах темнеет и весь мир начинает казаться мне призрачным и
таинственным.
Вот почему у меня пока не хватает духа опубликовать свои записки, но я
не оставляю надежды когда-нибудь создать на их основе детективную повесть.
Так что эта моя книжица, если можно так выразиться, не более как наброски
той будущей повести, нечто вроде подробных замет на память. Я взял старый
блокнот, в котором были исписаны лишь первые несколько листков,
соответствующие новогодним дням, и принялся за свое писание в виде, быть
может, несколько растянутых каждодневных записей.
Для начала следовало бы, забегая вперед, подробно рассказать о главном
действующем лице разыгравшейся драмы, писателе Сюндэе Оэ, - о том, что он
за человек, о его произведениях, наконец, о странном образе его жизни. Но
дело в том, что до того происшествия, о котором пойдет речь, я не только
не был знаком с ним лично, но почти не имел представления и о его жизни,
хотя, разумеется, знал о нем по его книгам и даже вступал с ним в полемику
на страницах журналов. Подробнее я узнал о нем лишь много позже от своего
приятеля Хонды. Поэтому все, что касается Сюндэя, лучше изложить в том
месте, где я буду рассказывать о своих беседах с этим Хондой. Мне кажется,
будет более логичным, если я, следуя хронологии событий, начну свои записи
с самого начала, с того момента, когда я оказался вовлеченным в эту жуткую
историю.
Началось все это осенью прошлого года, приблизительно в середине
октября.
В тот день мне захотелось посмотреть старинные буддийские скульптуры, и
я отправился в Императорский музей в Уэно. Я бродил по огромным полутемным
залам музея, стараясь ступать неслышно - в этом безлюдном пространстве,
каждый, даже негромкий звук отзывался пугающим эхом, так что не только шум
собственных шагов, но и чуть слышное покашливание могло кого угодно ужасно
напугать. В музее не было ни души, и тут впору было задаться вопросом:
почему нынче музеи не привлекают внимания посетителей? Большие стекла
витрин холодно поблескивали, на полу, покрытом линолеумом, не было ни
пылинки. Во всем здании, своими высокими сводами походившем на буддийский
храм, царило безмолвие, какое, вероятно, царит на дне морском.
Остановившись перед одной из витрин, я долго, словно зачарованный,
рассматривал прекрасное, с налетом эротизма, старинное деревянное изваяние
бодисатвы. Вдруг у меня за спиной послышались приглушенные шаги и едва
уловимый шелест шелка - ко мне кто-то приближался.
Невольно вздрогнув, я стал наблюдать за подходившей ко мне фигурой,
всматриваясь в ее отражение в стекле витрины. То была женщина в шелковом
узорчатом авасэ, с высокой прической в виде большого овального узла. На