"Эдогава Рампо. Чудовище во мраке" - читать интересную книгу автора

короткий миг ее отражение в стекле совпало с изображением бодисатвы. Став
рядом со мной, незнакомка принялась разглядывать ту же скульптуру, что так
пленила меня. Неловко признаться, но я, делая вид, будто целиком поглощен
рассматриванием скульптуры, не мог удержаться от того, чтобы несколько раз
тайком не взглянуть на стоящую рядом женщину, настолько она сразу
завладела моим вниманием.
Лицо ее было нежно-белое - такой отрадной белизны мне никогда прежде не
доводилось видеть. Если на свете действительно существуют русалки, у них
наверняка должна быть такая же ослепительно белая кожа, какая была у этой
женщины. Все в ней: изгиб бровей, очертания носа и рта на чуть удлиненном,
как это бывает на старинных гравюрах, лице, линии шеи и плеч - все дышало
удивительной хрупкостью и изяществом. Пользуясь образным выражением старых
писателей, можно сказать, что весь ее облик был настолько воздушен, что
казалось; дотронься до нее - и она исчезнет. По сей день я не в силах
позабыть ее мечтательного взгляда из-под длинных ресниц.
Кто из нас первым нарушил молчание, я теперь уже не помню, но, по всей
вероятности, то был я. Мы обменялись несколькими словами о выставленных в
музее скульптурах, и это нас как-то сблизило. Мы вместе обошли музей и
вышли на улицу. Я проводил ее до перекрестка, где улица Яманоути переходит
в Яманосита, и на протяжении всего этого неблизкого пути мы говорили о
самых разных вещах.
По мере продолжения беседы очарование ее в моих глазах все возрастало.
Когда она улыбалась, на ее лице появлялось застенчиво-утонченное
выражение, которое вызывало во мне то совершенно особое чувство, какое я
испытывал, глядя на старинное изображение какой-нибудь святой или на Мону
Лизу с ее таинственной улыбкой. Верхние боковые зубы женщины, так
называемые клыки, были крупнее передних, и, когда она улыбалась, верхняя
губа приподнималась над ними, образуя причудливо изогнутую линию. На
белоснежной коже ее правой щеки выделялась большая родинка, которая от
улыбки чуть приметно смещалась, как бы повинуясь этой изогнутой линии, что
придавало лицу женщины удивительно нежное и милое выражение.
И все-таки, не заметь я на затылке этой женщины какой-то странный след,
она так и осталась бы для меня просто изящной, обаятельной, утонченной
красавицей, к которой достаточно прикоснуться, чтобы она исчезла, но
никогда не возымела бы надо мною такой притягательной силы.
След этот был искусно, хотя, возможно, и не нарочито, прикрыт воротом
одежды, и все же, идя с этой женщиной по улице, я неожиданно его заметил.
То была красная полоса, идущая от затылка и, надо думать, по спине. Ее
можно было с равным основанием принять и за родимое пятно, и за след от
недавно сошедшего струпа. Этот знак, казалось, сотканный из тончайших
красных нитей на гладкой белоснежной коже ее изящно вылепленного затылка,
наводил на мысль о жестокости, но при этом, как ни странно, выглядел
весьма эротично. Как только я его увидел, к красоте женщины, которая до
сих пор казалась мне бесплотной, точно сновидение, сразу добавилось острое
ощущение живой действительности, и эта красота неудержимо влекла меня к
себе.
Из разговора с женщиной я узнал, что зовут ее Сидзуко Коямада и что она
замужем за коммерсантом по имени Рокуро Коямада, компаньоном в одной из
солидных торговых фирм. К большой радости для себя, я выяснил, что Сидзуко
принадлежит к числу поклонников детективного жанра и что мои произведения