"Эдогава Рампо. Чудовище во мраке" - читать интересную книгу автора

Повидался я и с подрядчиком, который производил уборку в доме Коямады. Он
назвал мне тут же дату, что и Сидзуко со служанкой, а именно 25 декабря.
Он также заверил меня, что тщательно снимал все потолочные перекрытия и
никаких, даже самых мелких предметов на чердаке остаться не могло.
Для того чтобы, вопреки очевидной софистике, утверждать, что кнопка
была оставлена на чердаке именно г-ном Коямадой, приходится сделать
следующее единственное допущение. А именно: оторвавшаяся от перчатки
кнопка осталась в кармане г-на Коямады. Не подозревая об этом, он отдал
перчатки своему шоферу. Спустя по меньшей мере месяц, а еще более вероятно
- три месяца (ведь угрожающие письма начали приходить в феврале), г-н
Коямада поднялся на чердак, кнопка выпала у него из кармана и таким
окольным путем оказалась на чердаке.
Однако странно, что кнопка от перчатки осталась не в кармане пальто, а
в пиджаке. (В самом деле, перчатки чаще всего держат в кармане пальто.
Предположение же, что г-н Коямада поднимался на чердак в пальто, абсурдно.
Впрочем, и костюм не вполне подходит для такого случая.) Кроме того, стал
бы такой богатый человек, как г-н Коямада, зимой ходить в том же костюме,
который носил в ноябре? Передо мной вновь возникла зловещая тень чудовища
во мраке - Сюндэя Оэ.
А что, если меня ввела в заблуждение-одиозная личность г-на Коямады
(материал, поистине достойный современного детективного романа)? Тогда,
быть может, г-н Коямада не погиб в результате несчастного случая, а был
убит?
Сюндэй Оэ... Что и говорить, прочно вошел в мою жизнь этот загадочный
призрак.
Стоило сомнению поселиться в моей душе, как все события сразу же
предстали передо мной в ином свете. Если задуматься, просто смешно, с
какой легкостью я, всего лишь писатель-фантаст, пришел к выводам,
изложенным в моей докладной записке. К счастью, я еще не успел переписать
ее набело: во-первых, меня не покидало чувство, что в ней что-то не так, а
во-вторых, все это время моя голова была занята Сидзуко. Но теперь это
обстоятельство играло мне на руку.
Если основательно вникнуть в существо дела, в нем окажется слишком
много улик. Они буквально поджидали меня на каждом углу, так и просились в
руки. А ведь не кто иной, как Сюндэй, писал, что именно в том случае,
когда имеешь дело с избытком улик, следует насторожиться.
Прежде всего, нельзя признать убедительным мое утверждение, будто г-н
Коямада писал угрожающие письма Сидзуко, ловко подделывая почерк Сюндэя.
Еще Хонда говорил мне, что воспроизвести своеобразный стиль Сюндэя очень
трудно. Это было тем более не под силу г-ну Коямаде, дельцу, весьма
далекому от литературных занятий.
Тут я вспомнил о рассказе Сюндэя под названием "Почтовая марка", в
котором повествуется о том, как страдающая истерией жена какого-то
профессора медицины из ненависти к мужу подстроила все таким образом, что
на него пало подозрение в убийстве. Уликой послужило написанное
профессором письмо, в котором он подделывает почерк своей жены. Я подумал
о том, что в деле Коямады этот Сюндэй мог прибегнуть к аналогичному
средству, рассчитывая заманить свою жертву в ловушку.
В известном смысле в этом деле многое как бы взято из собрания
сочинений Сюндэя Оэ. Так, подсматривание с чердака и роковая кнопка