"Рона Рэндалл. Надменный герцог " - читать интересную книгу автора - Не нужно мне никакого французского. Не желаю учить всякую
тарабарщину! - Иностранный язык перестанет быть тарабарщиной, как только ты им овладеешь, а если поедешь за границу, знания очень тебе пригодятся. - Если я поеду за границу, позвольте вам заметить, что такое вряд ли произойдет, то поеду я с мужем, который будет богат, умен и сумеет объясниться на любом языке. - Зато ты не сможешь участвовать в разговорах, и тебе придется постоянно гадать, о чем толкуют все вокруг и не смеются ли над тобой. Девчонка метнула на меня неприязненный взгляд: - В таком случае муж меня и научит. Я могу подождать. Я тоже могу подождать, решила я. Первым делом необходимо заставить тебя слушаться, маленькая мадам! Я налила себе еще чашку чаю. - Твой опекун через своих поверенных подробно разъяснил, чего он ждет от моих уроков. - Он мне не опекун! - вспылила девочка, но тут же, мерзко ухмыльнувшись, добавила: - Я его незаконная дочь, ублюдок! Ну как, я вас шокировала? - Нисколько. Я знаю слово "ублюдок", и мне доводилось слышать о незаконнорожденных детях. - Вот как... - разочарованно протянула моя будущая ученица. Внезапно у нее переменилось настроение. Просияв лучезарной улыбкой, она спросила: - Чем вы собираетесь заняться после чая? - Помыть тебе голову и, расчесать завивку. - Еще как посмею. - У меня самая модная прическа! - Она не подходит ни тебе, ни мне. Подняв руки к голове, я пригладила косу. Я никогда не была жертвой папильоток: отец, обладавший безукоризненным вкусом, научил меня подчеркивать лучшее во мне. Моя мать была красавицей. Внешность и высокую стройную фигуру я унаследовала от нее. Я сохранила миниатюру с маминым изображением, которую всегда носил при себе отец. Маму нарисовали в двадцатилетнем возрасте, на год старше меня теперешней. Брови вразлет, большие серые глаза дышат весельем, искренностью и, кажется, лучатся теплотой. У мамы мягкий овал лица, а гладкие волосы заплетены в косы и уложены золотой короной. Когда пришла пора и мне делать прическу, я инстинктивно переняла мамин стиль. Хорошо помню, как был поражен отец, когда я, уложив волосы, спустилась вниз. Неожиданно его добрые глаза наполнились слезами. - Как ты похожа на нее! - воскликнул он. - Господь явил свою милость, позволив ей возродиться в тебе! Именно тогда я поняла, как сильно он ее любил. Несмотря на то, что в его жизни было много женщин, ни одна не заняла маминого места. От размышлений меня отвлек голос Пенелопы: - Не хотите осмотреть замок? Я согласилась, хотя ее внезапная любезность немного встревожила меня. Видимо, девочка замыслила какую-то проказу. - Вначале я покажу вам парадные комнаты, - заявила она. - Сейчас там |
|
|