"Виталий Рапопорт. Как и почему " - читать интересную книгу автора

- Значит, Сталин не добивался его смерти?
- Хотел бы я знать ответ на этот вопрос! Здесь столько неизвестных,
что возможна чертова уйма догадок. Один возможный вариант: Сталин плохо себя
чувствовал или был в припадке глубокого маразма. Существуют и другие,
например: Сталин понял смысл письма, но решил, что от алкаша Жданова все
равно мало толку, пусть себе помирает, похороним как верного ученика и
соратника. Сталинская душа - потемки. Взять хотя бы историю смерти Фрунзе в
1925 году. Наркомвоен, которому было 40 лет, умер от сердечной
недостаточности во время операции по поводу язвы желудка. В атмосфере
ожесточенной фракционной борьбы того времени очень скоро распространилась
байка, что на операции Фрунзе усиленно настаивали Сталин и Ворошилов.
Документальных доказательств нет, зато есть литературный след. Борис Пильняк
написал тогда аллегорическую "Повесть непогашенной луны". В речи Сталина на
похоронах Фрунзе имеется такая фраза: "Может быть, это так именно и нужно,
чтобы старые товарищи так легко и просто спускались в могилу". Несколько
месяцев спустя хоронили "железного Феликса". И что же? Сталин начал свое
выступление такими словами: "После Фрунзе Дзержинский..." Разумеется, все
это могли быть просто совпадения.
- Ничего себе совпадения. Это все равно, как в трагедии Пушкина уже
отравленный Моцарт играет Реквием.
- Аналогия интересная. Много вопросов вызывает поведение Егорова и
Виноградова. Почему они так упорно отказывались видеть в заболевании Жданова
опасность для жизни? Казалось бы, признание инфаркта было дело вполне
безопасное. Прописали строгий постельный режим, а там видно будет. Так нет
же, кипятились, ни за что не хотели согласиться с осторожной Тимашук. Мало
того, делали из нее изверга рода человеческого. Особенно Виноградов. Я забыл
упомянуть, что сразу после кончины Жданова он поставил министру
здравоохранения Смирнову ультиматум относительно Тимашук: или я, или она.
- Может, его раздражало, что она сексот?
- Уж чья бы корова мычала! В 1938 году во время бухаринского процесса
Виноградов среди прочих подписал заключение о вредительских методах лечения
профессора Плетнева, докторов Казакова и Левина. Плетнев, между прочим, был
его учитель. Виноградов знал, что Плетнев и Левин угодили в это дело только
потому, что хотели сохранить достоинство.
- Достоинство?
- Ну да. В 1932 году, когда застрелилась жена Сталина, медицинских
светил заставили, ради высших соображений, дать заключение, что она умерла
от острого приступа аппендицита. Канель, Плетнев и Левин отказались
поставить свои подписи и попали на чекистскую заметку. Каннель скончался в
1936. Такая история. У Виноградова могли быть и другие мотивы. Прежде всего,
он, успешно практиковавший с 1907 года, ученик Павлова, Сеченова,
Остроумова, Захарьина, не слишком доверял электрокардиографии и прочим
новомодным штучкам, полагался больше на свой опыт и стетоскоп. Играл роль
статус: как смеет это козявка, рядовой врач учить меня, академика.
Виноградов был вельможа, жил в неслыханном для советского времени достатке:
картины Репина и Шишкина, масса антиквариата, бриллианты, до революции
содержал скаковых лошадей.
- Вы, следовательно, исключаете возможность злого умысла?
- Ничего нельзя исключить! Потому что, если даже принять, что
Виноградов был надутый индюк, все равно остается Егоров, ленинградец,