"Валентин Распутин. Пожар (Повесть)" - читать интересную книгу автора

вытянутыми и склоненными факелами. Соседний промтоварный склад под высоким
венцовым пламенем, казалось, раскачивается и скрипит, пытаясь оторваться, и
не может оторваться, притянутый с другой стороны общей стеной к следующей
постройке. Кстати или некстати Алена вспомнила, как рассказывали, что под
Усть-Илимом вниз по Ангаре поднимало со дна и носило по воде затопленные с
лесом острова, которые потом бомбили с самолетов. В ближнем
продовольственном складе под каким-то сладостным продуктом не горело, а
сияло - как при электричестве. Ясно виделось теперь, что нет, ни одного
склада не отбить.
Алена достояла до момента, пока на нее не наткнулся Иван Петрович.
Испуганный ее неподвижностью, когда все кругом бежало и кричало, он
подкрался последними шагами и зашел к ней спереди.
- Ой, Иван, ты погляди! - встрепенулась она, не зная, что сказать.
Смотреть тут же нашлось на что.- Ты погляди! - она показала на извивающуюся
справа в отдалении и все равно освещенную фигуру, которая, скинув шубейку,
что-то торопливо на себя натягивала. Кто-то это был из архаровцев, Иван
Петрович различал их по коротким и дерганым движениям.
- Что же это делается-то, Иван?! Что делается?! Все тащат! Клавка
Стригунова полные карманы набила маленькими коробочками. А в них, поди, не
утюги, в них, поди, че-то такое!.. В голяшки наталкивают, за пазуху!.. А
бутылки эти, бутылки!..
- Не вздумай ты что взять,- он и слова-то эти сказал, чтобы только
вытолкнуть из себя скопившийся внутри угарный комок.
Да, тут никакой дядя Миша Хампо не поможет. Хампо караулит, чтобы не
вынесли что большое, заметное, а тут вон как...
- Да ты что, Иван! Ты что?! - без возмущения, видя, что он не всерьез,
зачастила Алена.- Мне-то зачем? Много я тебе натаскала, покуль живем? Шибко
много?
Дьявол с ними, пускай подавятся.
Он не пошел одергивать ту архаровскую фигуру.


13


Два года назад справлено было тридцать кругов, как Иван Петрович жил с
Аленой. А справлено было так: взяли в одно время отпуска и проехались по
выросшим детям, которые все до единого ушли из родного дома. Но их и всех-то
- две дочери и сын. Двигались от ближнего к дальнему: сначала к дочери в
райцентр, где она учительствовала в младших классах, потом ко второй, к
старшей, дочери в Иркутск, где чуть было не споткнулись, только там, в
Иркутске, узнав, что дочь в больнице. Дали ее семье квартиру в девятиэтажном
доме на самой верхотуре, а лифт не пустили, и вот, таская при переезде
совсем тяжелое и не совсем тяжелое, надсадилась она до того, что сразу после
новоселья загуляла в больницу. В мать - та тоже не знает удержу. Конечно,
неловко было уезжать при этаком раскладе, но Таня, городская дочь, настояла,
чтоб ехали. До чего Иван Петрович, привыкший ко всякому и не разморенный
мужик, а и он, сделав десяток ходок на девятый этаж, заплетаясь на последних
пролетах ногами и руками, заметно почернел вырывающимся словом и рад был
уехать подальше от этих вызверяющих граждан городских удобств.