"Валентин Распутин. Пожар (Повесть)" - читать интересную книгу автора

оно архаровское, никто идти не хотел.
В январе, в ветреный со снегом день, когда в двух шагах ни холеры не
видать, подъехал Иван Петрович на нижний склад и встал под разгрузку.
Подошел разгрузчик, подцепил крюком лес и свалил на поката. За один раз не
вывалить, снова зацепил остатки и снова потащил на себя. Не теряя времени,
Иван Петрович стал поднимать стойки. В каждой из них вес нешуточный, сдуру
не вымахнешь. Задрал наверх первую и замешкался, чтобы перевести дух. И
только сделал шаг, только вынес из-под нее голову, тяжеленная металлическая
подпора вдруг оборвалась. Взяла и оборвалась, хотя, установленная и
наклоненная внутрь, не должна была пойти назад и никогда не ходила. С той
стороны, куда вывалился лес, суетились архаровцы - двое. Иван Петрович
постоял возле них, посмотрел, подумал и ничего не сказал. А что скажешь? И
поехал, размышляя над судьбой.
На собрании, где подводились итоги года, Ивана Петровича премировали
талоном на ковер. Он поднялся и, портя заведенную обедню, отказался от
талона: ковер ему был не нужен. Ни премии, ни почести ему были не нужны, а
нужна была такая работа, которую с другого конца не подпирают, чтобы ее
остановить, и такая жизнь, которая обошлась бы без подножек. Он так и
сказал. Но сказал нервно, чуть не на слезе, допытываясь, почему делается
вид, что все хорошо и даже прекрасно, если выполняем план, и до каких пор
план станет прикрывать и оправдывать все, что творится внутри плана? Обида
Ивана Петровича была не на архаровцев - что с них взять?! - а на своих,
притерпевшихся и покосившихся, поверивших, что всякая перемена только во
благо. Иван Петрович, разгорячась, захлебнулся тем же, что упирало его в
спину и при ночных раздумьях: да неужели только он один это видит и
понимает, а никто больше не видит и не понимает? И если он один, то зачем?
Зачем видеть и понимать? Есть ли это истинное видение и понимание? Не
покривился ли он сам тем именно, что слишком упирается, чтобы удержаться в
прямизне?
Палисадник перед избой разворотили совсем недавно, уже после того, как
Иван Петрович написал заявление об увольнении. Скорей всего, подцепил с
пьяных глаз кто-то из своих. Если поспрашивать, нетрудно и доискаться, чья
это работа. Но спрашивать не хотелось. И Алена молчала, а уж ей-то
обязательно донесли. Обида с людей, правых и виноватых, сошла в нем в злость
только на самого себя.
Спасение было одно: уехать.


14


С некоторых пор Иван Петрович невольно стал присматриваться к Алене
внимательней. Даже и не присматриваться, а как бы прислушиваться к тому
месту, которое она занимала с ним рядом. Каждый мужик, наверно, держит перед
собой два образа жены - какая она есть и какой бы он хотел ее видеть. Они то
совпадают, то расходятся, то заговорят одним голосом, то на разные. У них
словно бы и лицо с отличниками, и меж собой они не обязательно ладят. Мужик,
понятное дело, безошибочно слышит, когда подходит к нему одна и когда
другая, но и она сама знает, где в ней какая, и она чувствует
несоединенность в себе человека и жены. Конечно, то же самое можно сказать и