"Валентин Распутин. Пожар (Повесть)" - читать интересную книгу автора

выбрасывая мешки, стали задерживаться мужики - чтоб хватануть воздуха. Иван
Петрович по-прежнему стоял на перевале. Ни рук и ни ног он не чуял под
собой, и в загонистом темпе потерялось и не взбрыкивало больше сердце. Одно
лишь помнил: взвалить, удержать и свалить, и три этих нехитрых приема,
повторенные без счету, на три дыха и делили его пробежки.
Выпуская из рук мешок, в общем движущемся беспорядке он почувствовал
какой-то особый вывих. И верно, как бы не увидел, а почувствовал неладное и
только потом посмотрел. И опять чья-то фигура ушла дальше, чем требовал
беспорядок, и уходила она к бане, уходила туда и уносила мешок. Иван
Петрович спустился к дороге. На обратном ходу фигура дернулась, заметив, что
ее ждут, и прибавила шагу. Не из тех был Савелий, чтобы растеряться.
- Что ж ты делаешь? - встретил его Иван Петрович.- Оголодал?
- А ты видел?
- Видел.
- Ни хрена ты не видел. Ты заявление написал. Ты теперь туда смотри,
куда написал. Понял?
И опустил свою единственную, тяжелую руку на плечо Ивану Петровичу.
Почему это, когда хотят внушить что-то недоброе, хлопают по плечу.

Успели. В последнем складу подобрали все и вывалились наружу - орущие,
запаленные и бешеные. Кричал диким ревом и Афоня Бронников, всегда спокойный
и уравновешенный мужик, похожий сейчас на матерого дьявола: в муке, в саже и
расхлобыст. Иван Петрович смотрел на них удивленно и виновато, будто он
здесь стоял руки в брюки. Бухнуло чем-то внутри опорожненного склада и
завыло и вырвало огонь наверх, соединяя последним прихватом весь
продовольственный ряд в одно высокое ревущее горение.
Кто-то окончательно угорев, с отчаянным хрипом вырывал из себя:

Вра-гу не сда-ет-ся наш гор-дый "Ва-ряг"!
По-ща-ды ник-то не же-ла-ет!

Дядя Миша Хампо, на всякое в этой жаркой суматохе наглядевшийся, все же
протер для верности глаза: двое играли в мяч. Разбитый и разлохмаченный,
похожий на большой рыхлый сверток, он отлетал от ноги одного к другому,
отлетал от другого и так, под пинками и бросками, зигзагами подвигался к
сваленному забору. Дядя Миша оглянулся, чтобы показать, и никого поблизости
не случилось. Мяч тем временем плюхнулся на забор, из него что-то
вывалилось. Не раздумывая больше, Хампо кинулся к игрокам. Один их них
подхватил мяч руками, перекинул в улицу и прыгнул сам. Дядя Миша прыгнул за
ним. И когда тот нагнулся, чтобы поднять, дядя Миша настиг его, опустив на
воротник здоровую руку, оторвал, как ребенка, от земли и успел рассмотреть,
что мячом действительно был сверток с выглядывающими веером цветными
тряпками. А тот, кто подымал его, был Соня.
Хампо только-только сумел рассмотреть, кто это и что, как сбоку на него
обрушился удар. Он успел перебрать руку, огрести Соню за шею и притянуть к
себе. Тот завизжал по-поросячьи, норовя подпрыгами поддеть дядю Мишу на
калган. И снова и снова ударили его чем-то тяжелым - не руками. Дядя Миша
тянул голову, чтобы увидеть, кто бьет, но никак не мог поднять ее и только
выставлял правую, не подвластную ему руку, пытаясь защититься. И все били и
били его, все били и били...