"Йозеф Ратцингер. Лекция Папы Римского в университете Регенсбурга " - читать интересную книгу автора

занимающиеся тем, что не существует - Богом. То, что даже перед лицом столь
радикального скептицизма остается необходимым и разумным ставить вопросы о
Боге с помощью разума, и что это должно быть сделано в контексте традиции
христианской веры, было убеждением всего университета, не подлежащим
обсуждению.
Все это вновь пришло мне в голову, когда я недавно прочитал изданную
профессором Theodore Khoury (Мюнстер) часть диалога между эрудированным
византийским императором Мануэлем II Палеологом - состоявшимся, вероятно, во
время зимнего квартирования 1391 года близ Анкары - и неким ученым персом о
христианстве и исламе, и об их истинности. Впоследствии этот диалог был
записан во время осады Константинополя между 1394 и 1402 гг., вероятно самим
императором, поскольку его рассуждения приводятся более детально, нежели
аргументы его персидского собеседника. Их диалог охватывает все пространство
структур веры, содержащихся в Библии и Коране, и особо останавливается на
образе Бога и человека, неизбежно возвращаясь вновь и вновь к теме об
отношениях между - как они говорили - тремя "Законами", или тремя "порядками
жизни": Ветхий завет - Новый завет - Коран. Я не намерен говорить об этом
сейчас, на этой лекции; мне бы хотелось затронуть лишь один аргумент -
довольно маргинальный в структуре всего диалога - который очаровал меня в
контексте темы "веры и разума", и которым я воспользуюсь в качестве
отправного пункта своих размышлений на эту тему.
В изданной профессором Khoury седьмой беседе ("dialesis" - споре),
император затрагивает тему джихада, священной войны. Император, конечно,
знал, что в суре 2, 256 говорится:

"Нет принуждения в религии".

Как считают эксперты, это одна из сур раннего периода, когда сам
Мохаммед не имел еще власти и подвергался преследованиям. Но, естественно,
император знал также и о наставлениях, развитых впоследствии и закрепленных
в Коране, о священной войне. Не входя в особые детали, такие, как разница
обхождения между обладающими "Книгой" и "неверными", он удивительно грубо -
что нас поражает - и без обиняков обращает к своему собеседнику главный
вопрос о связи между религией и насилием вообще, говоря:

"Хорошо, покажи мне, что нового принес Мохаммед, и ты
найдешь там только нечто злое и бесчеловечное, такое, как его
приказ распространять мечом веру, которую он проповедовал".
Император, выразившись столь бесцеремонно, затем подробно
разъясняет причины, по которым распространение веры путем
насилия является неразумным. Насилие противоречит природе Бога
и природе души. "Богу не нравится кровь - говорит он, - и тот,
кто действует без разума, ("syn logo"), тот противоречит
природе Бога. Вера есть плод души, а не тела. Кто, то есть,
желает привести кого-то к вере, нуждается в способности хорошо
говорить и правильно мыслить, а не в умении творить насилие и
угрожать... Чтобы убедить благоразумную душу, вовсе нет
необходимости применять ни руки, ни оружия, ни любого другого
средства, которым можно грозить человеку смертью...".