"Энн Райс. Мэйфейрские ведьмы ("Мэйфейрские ведьмы" #2) " - читать интересную книгу автора

дневниковые записи от любопытства посторонних. Существенная часть материала
написана по-английски, ибо ван Абелю было свойственно писать по-английски,
находясь среди французов, и по-французски - среди англичан, дабы передавать
диалоги, а также выражать некоторые мысли и чувства более живо и
естественно, чем то позволял старый латинский шифр.
Почти весь материал изложен в форме писем, что было и остается
основной формой отчетов, поступающих в архивы Таламаски.
Стефан Франк был в то время главою ордена, поэтому большая часть
записей в упомянутых частях адресована ему и отличается легкой,
доверительной и подчас неофициальной манерой изложения. Тем не менее Петир
ван Абель никогда не забывал, что его послания предназначены для архивов, а
потому старался сделать их как можно более понятными для будущих читателей,
которым описываемые реалии, естественно, не будут знакомы. Именно по этой
причине, адресуя, например, письмо человеку, чей дом стоял на каком-нибудь
амстердамском канале, он мог подробно описывать тот самый канал.
Переводчик не делал никаких сокращений. Адаптирование материала
предпринималось только в тех случаях, когда оригинальные письма или
дневниковые записи оказывались поврежденными и вследствие этого
недоступными для прочтения. Некоторые редакторские изменения вносились и в
те фрагменты текстов, где современным ученым нашего ордена не удалось
расшифровать смысл отдельных слов или фраз старого латинского шифра или где
устаревшие английские выражения могли помешать современному читателю понять
суть излагаемого материала. Написание слов, разумеется, было приведено в
соответствие с современными нормами орфографии.
Читателю следует иметь в виду, что английский язык конца семнадцатого
столетия был во многом похож на наш сегодняшний английский язык. В нем уже
широко использовались такие словосочетания, как "я считаю" или "я полагаю".
Они не являются моими добавками к оригинальному тексту.
Если взгляды Петира на окружающий его мир кому-то покажутся чересчур
"экзистенциальными", такому читателю достаточно лишь перечитать Шекспира,
писавшего на семьдесят пять лет раньше ван Абеля, чтобы понять, какими же
предельно атеистическими, ироническими и экзистенциальными были мыслители
того времени. То же самое можно сказать и об отношении Петира к сексуальным
вопросам. Ханжеский девятнадцатый век с его повсеместным подавлением
естественных человеческих стремлений порою заставляет нас забыть, что
семнадцатое и восемнадцатое столетия были куда более либеральными в своих
воззрениях на плотские наслаждения.
Коль скоро мы вспомнили о Шекспире, следует отметить, что Петир питал
к нему особую любовь и наслаждался чтением шекспировских пьес и сонетов. Он
часто говорил, что Шекспир является его "философом".
Что касается полного жизнеописания Петира ван Абеля, то это воистину
достойное повествование. В наших архивах хранятся семнадцать томов,
содержащих полные переводы всех полученных от него сообщений и материалы по
всем делам, расследованием которых он занимался, с соблюдением
хронологического порядка, в каком поступали, его отчеты.
Орден располагает также двумя портретами Петира ван Абеля. Один из них
был написан Францем Халсом по личному заказу нашего тогдашнего директора
Рёмера Франца. На нем Петир запечатлен высоким светловолосым юношей - такая
внешность присуща людям нордического типа - с правильным овалом лица,
крупным носом, высоким лбом и большими пытливыми глазами. На втором