"Энн Райс. Мэйфейрские ведьмы ("Мэйфейрские ведьмы" #2) " - читать интересную книгу автора

девочки и, глядя на нее, принялся размышлять, как быть дальше.
В дрожащем пламени свечей я разглядел, что по нескольку черных локонов
девочки скручены в два небольших пучка с обеих сторон и закреплены
достаточно высоко, чтобы удерживать сзади остальную массу волос. Глаза ее
походили на кошачьи - овальные, узкие и чуть-чуть загнутые с внешних
концов - и светились в темноте, а округлые скулы были высокими, нежными и
изящно очерченными. Иными словами, лицо Деборы казалось слишком утонченным,
чтобы принадлежать крестьянке. Под рваным платьишком виднелась высокая
полная грудь взрослой женщины, а ноги, скрещенные перед ней на полу,
отличались точеностью линий. При одном только взгляде на ее губки мне
хотелось впиться в них поцелуем... Подобные фантазии, теснившиеся в голове,
будили во мне стыд.
Прежде я думал лишь о том, как бы спасти девочку. Теперь же мое сердце
колотилось от желания. А двенадцатилетняя сирота просто сидела и смотрела
на меня.
Меня очень занимало, о чем она думает, хотелось прочесть ее мысли. Но,
похоже, девочка поняла это и наглухо закрыла свой разум.
Наконец до меня дошли простейшие вещи: ее ведь нужно накормить и
подобающим образом одеть - "открытие", сравнимое с тем, что солнечный свет
согревает, а вода утоляет жажду. Я распорядился насчет пищи для девочки,
заказал вина, попросил найти для нее подходящую одежду, а кроме того,
принести лоханку теплой воды и гребень для волос.
Дебора взирала на все так, словно не знала, что это такое. Теперь, при
свете свечей, я увидел, что тело ее покрыто грязью, на нем остались следы
от ударов плетью. Девочка была очень худа: кожа да кости - иначе не
скажешь.
Стефан, какой голландец не счел бы омерзительным подобное зрелище?
Клянусь тебе, когда я раздевал и отмывал Дебору, меня переполняла жалость к
несчастной малышке. Но мужчина во мне сгорал в адском пламени при виде этой
белой, нежной на ощупь кожи и великолепно сложенного тела, вполне готового
к деторождению. К тому же Дебора не оказывала мне ни малейшего
сопротивления, пока я мыл ее, одевал и расчесывал ее волосы.
В то время я кое-что знал о женщинах, но, откровенно говоря, далеко не
столь много, как о книгах. Создание, находившееся передо мной, в своей
наготе и молчаливой беспомощности казалось мне еще более загадочным. Тем не
менее девочка безмолвно сверлила меня горящими глазами, которые почему-то
пугали меня и заставляли думать, что, допусти я хоть одно недостойное
движение, касаясь ее тела, она поразит меня насмерть.
Когда я омывал следы от плети на ее теле, Дебора даже не вздрогнула.
Стефан, мне пришлось самому кормить ее с деревянной ложки. И хотя она
прожевывала и глотала каждую порцию, сама ничем не помогала мне и ни к чему
на столе не тянулась.
Среди ночи я проснулся, увидев во сне, как обладаю Деборой, и
несказанно обрадовался, что этого не случилось наяву. Однако девочка не
спала и следила за мной своими кошачьими глазами. Я тоже внимательно
поглядел на нее, пытаясь разгадать ее мысли. Из незанавешенного окна лился
лунный свет, а сквозь щели рамы в комнату проникал бодрящий холодный
воздух. В этом бледном свете я увидел, что лицо девочки утратило прежнее
безучастное выражение и теперь казалось злым и сердитым, что меня напугало.
Она походила на дикого зверя, наряженного в синее платье с белым