"Энн Райс. Мэйфейрские ведьмы ("Мэйфейрские ведьмы" #2) " - читать интересную книгу автора

кармана несколько золотых монет и сказал:
- Вы должны взять это для своей церкви, ибо я знаю, что доставил вам
немало хлопот.
Это решило исход дела. Старый идиот удалился.
Нужно ли говорить тебе, сколь презренны для меня были эти разговоры и
убеждение священника, что я не должен остаться с графиней наедине, без
стражи? Да и что я смог бы сделать для нее, если бы решился? И кому до меня
удавалось подобное?
Наконец дверь за священником закрылась, и, хотя за нею слышался
громкий шепот, мы были наедине. Я водрузил свечу на единственный в камере
предмет мебели - деревянную скамью и изо всех сил старался не дать воли
слезам, когда увидел Дебору. Я услышал ее тихий голос, почти шепот:
- Петир, неужели это ты?
- Да, Дебора, - сказал я.
- Но, надеюсь, ты пришел не затем, чтобы меня спасти? - устало
спросила она.
От звука ее голоса мое сердце всколыхнулось, ибо это был тот же голос,
каким она говорила тогда, в своей спальне в Амстердаме. Он лишь приобрел
чуть более глубокий резонанс и, возможно, некую мрачную музыкальность,
вызванную страданиями.
- Я не могу этого сделать, Дебора. Хотя я и буду пытаться, но знаю,
что потерплю неудачу.
Мои слова ее не удивили, тем не менее она улыбнулась.
Снова подняв свечу, я пододвинулся к Деборе поближе и опустился на
колени, встав на сено, чтобы заглянуть в ее глаза. Я увидел знакомые черты
лица и прежнюю милую улыбку. Мне показалось, что это бледное, исхудавшее
создание - моя прежняя Дебора, уже обратившаяся в дух и сохранившая всю
свою красоту.
Она не подвинулась ко мне, но лишь вглядывалась в мое лицо, словно
писала с меня портрет. Я пустился в поспешные объяснения, звучавшие слабо и
жалко. Я рассказал, что не знал о ее беде, поэтому прибыл сюда один,
выполняя работу для Таламаски, и с болью узнал, что она и есть та самая
графиня, о которой в городе столько разговоров. Я сказал, что знаю о ее
апелляциях, поданных епископу и в Парижский парламент, но тут Дебора
остановила меня, махнув рукой, и сказала:
- Мне придется завтра умереть, и ты ничего не сможешь сделать.
- Одно маленькое благодеяние я смогу тебе оказать, - сказал я. - У
меня есть порошок. Если его развести в воде и выпить, он вызовет у тебя
оцепенение, и ты не будешь страдать, как могла бы, находясь в полном
сознании. Я даже могу дать тебе такую порцию, что, если желаешь, ты сможешь
покончить с собой и тем избежать пламени. Я знаю, что сумею передать тебе
порошок. Старый священник глуп.
Похоже, мое предложение сильно подействовало на нее, хотя она не
спешила его принимать.
- Петир, когда меня поведут на площадь, я должна находиться в ясном
сознании. Хочу предостеречь тебя: покинь город раньше, чем произойдет моя
казнь. Либо, если тебе нужно остаться и видеть это собственными глазами,
надежно укройся в помещении и закрой ставнями окно.
- Ты говоришь о побеге, Дебора? - просил я.
Должен признать, ее слова моментально воспламенили мое воображение.