"Энн Райс. Лэшер ("Мэйфейрские ведьмы" #4) " - читать интересную книгу автора

Вспомнила Мона и взгляд тети Гиффорд, обращенный на дядю Райена.
- Ты знаешь, что там произошло! - заявила ему тетя Гиффорд.
- Чушь, - отрезал ей в ответ Райен. - Это все твоя маниакальная
подозрительность Не желаю это даже обсуждать. Тем более в присутствии детей.
- И я не хочу, чтобы наш разговор слышали дети, - дрожащим голосом
продолжала тетя Гиффорд. - Им не следует знать об этом! Поэтому, умоляю,
увези их отсюда. Слышишь, увези! Я давно тебя об этом прошу.
- Ты так говоришь, будто во всем виноват я! - прошептал дядя Райен.
Бедный дядя Райен! Семейный юрист и адвокат, он являл собой
великолепный пример того, что может сделать с человеком желание
"соответствовать определенным нормам". Вообще-то, дядю Райена можно считать
во всех отношениях шикарным самцом: широкий квадратный подбородок, голубые
глаза, хорошо развитая мускулатура, плоский живот, изящные, как у музыканта,
руки... Но эти его качества мало кто замечал, потому что, когда люди
смотрели на дядю Райена, им в глаза прежде всего бросались безупречно
сидящий костюм, отлично сшитая рубашка и сияющие блеском ботинки. Ему под
стать выглядели и все прочие сотрудники фирмы "Мэйфейр и Мэйфейр". Странно,
что их примеру совершенно не следовали женщины. Правда, у них тоже были свои
стереотипы: жемчуга, пастельные тона и каблуки всевозможной высоты. Мона
считала этих дам ненормальными. На их месте и с их миллионами она непременно
стала бы родоначальницей собственного стиля.
Что же касается того спора, который разгорелся между дядей Райеном и
тетей Гиффорд в коридоре больницы, то он вовсе не хотел каким бы то ни было
образом причинить ей боль, а всего лишь выказал свое отчаяние. Ведь он, как
и все остальные, был чрезвычайно обеспокоен состоянием Майкла Карри.
Положение спасла тетушка Беа, которая подоспела вовремя и успокоила их
обоих. Помнится, Моне очень хотелось тогда сообщить тете Гиффорд, что Майкл
Карри не умрет, но она боялась еще сильнее напугать ее своим пророчеством. В
разговорах с тетушкой Гиффорд лучше вообще не касаться подобных тем.
Поскольку мать Моны практически не просыхала от запоев, то говорить с
ней тоже не имело никакого смысла. Равно как с бабушкой Эвелин - та, как
правило, отмалчивалась, когда Мона о чем-нибудь ее спрашивала. Правда, если
она все же удосуживалась что-то изречь, то это было нечто весьма разумное.
По словам ее врача, с головой у нее все было в полном порядке.
Мона никогда не забудет того времени, когда дом пребывал в страшном
запустении, почти на грани разрушения, а Дейрдре сидела в своем
кресле-качалке. Мона неоднократно просила разрешения посетить дом, но каждый
раз нарывалась на категорический запрет.
- Прошлой ночью мне приснился странный сон, - как-то сказала она матери
и тетушке Гиффорд. - Мне привиделся дядя Джулиен. Он велел мне перелезть
через ограду и посидеть на коленях тети Дейрдре. И добавил, что я должна это
сделать, независимо от того, будет с ней рядом тетя Карлотта или нет.
Она сказала чистую правду. Но от этой правды у тети Гиффорд случилась
истерика.
- Не смей никогда даже приближаться к Дейрдре. Слышишь, никогда! -
кричала она.
Алисия вдруг разразилась нездоровым смехом. А Старуха Эвелин спокойно
наблюдала за ними со стороны.
- Скажи, пожалуйста, проходя мимо, ты кого-нибудь видела возле тети
Дейрдре? - вдруг осведомилась Алисия.