"Энн Райс. Талтос ("Мэйфейрские ведьмы" #5) " - читать интересную книгу автора

геотермальной системы для нагрева и охлаждения, о том, что уже привезли
растения.
- Твоя мечта осуществится, - заверяла она Роуан. - Мэйфейры слишком
хорошо знают этот город, чтобы тратить время на изучение возможностей
реализации проекта и тому подобные глупости. Больница будет такой, какой ты
хотела ее видеть. Мы сделаем для этого все возможное.
Никакой реакции от Роуан. Интересовал ли ее по-прежнему колоссальный
медицинский комплекс, в котором коренным образом изменятся взаимоотношения
между пациентами и посещавшими их членами семей и сотрудники которого будут
помогать даже тем, кто обратится туда анонимно?
- Я нашла твои записи, - сказала Мона. - Они не были заперты и не
показались мне сугубо личными.
Нет ответа.
Громадные ветки дуба едва шелохнулись. Листья банана затрепетали,
касаясь кирпичной стены.
- Я сама стояла возле лечебницы Тауро и часами расспрашивала людей,
какой бы они хотели видеть идеальную больницу. Ты меня понимаешь?
Никакой реакции.
- Тетя Эвелин находится в Тауро, - ровным тоном продолжала Мона. Она
перенесла удар. Вероятно, следует забрать ее домой, но я не уверена, что она
осознает разницу. - Мона могла бы заплакать, рассказывая о Старухе Эвелин.
Она могла бы заплакать, рассказывая о Юрии. Но она не плакала. И умолчала о
том, что Юрий не писал и не звонил ей уже три недели. Она ни словом не
упомянула об этом. Равно как и о том, что она, Мона, влюблена в обаятельного
смуглого человека с манерами британца, загадочного мужчину, который более
чем в два раза старше ее.
Впрочем, о том, что Юрий приезжал из Лондона помочь Эрону Лайтнеру, она
говорила Роуан несколько дней назад. И тогда же сообщила ей, что Юрий -
цыган и что взгляды их во многом совпадают. Она рассказала Роуан даже о
встрече с Юрием в своей спальне накануне его отъезда и добавила, что никак
не может избавиться от беспокойства за этого человека
Однако Роуан никак не отреагировала и даже ни разу не взглянула на
Мону.
Что еще Мона могла сказать сейчас? Разве только, что прошлой ночью
видела страшный сон, но вспомнить его не могла и точно знала только одно:
там было что-то ужасное о Юрии.
- Конечно, он взрослый человек. - Мона вздохнула. Да, ему уже за
тридцать, и он сам в состоянии позаботиться о себе. Но как подумаю, что
кто-то в Таламаске обижает его...
Ох, ладно, хватит об этом!
Быть может, все было не так. Легко обвинять человека, который не имеет
возможности или не хочет отвечать.
Но Мона могла поклясться, что у Роуан возникло некоторое неопределенное
представление, что она находится рядом. Хотя, быть может, такое впечатление
создавалось лишь потому, что Роуан не выглядела обиженной или замкнутой.
Мона не ощущала неудовольствия.
Глаза ее скользили по лицу Роуан, выражение лица которой было на
редкость серьезным. Разум ее не угас, нет, определенно не угас! Ведь она же
выглядела в двадцать миллионов раз лучше, чем когда находилась в коме! Вот,
пожалуйста, пеньюар застегнут на три пуговицы. А вчера была застегнута