"Летиция Райсвик. Лорд и хозяйка гостиницы " - читать интересную книгу автора

- И что?
Обычно зычный голос шотландца совсем заглох.
- ...неравный и позорный брак, - договорил он несчастным голосом.
Рут с ужасом смотрела на него. Ее серые глаза расширились и горели
страданием, но она не плакала. Шон никогда не видел ее плачущей, как бы
жестока ни была к ней жизнь, а жизнь обходилась с Рут Прайс весьма
жестоко...
Тогда ей было всего девятнадцать... Всего девятнадцать, но она уже
успела столько всего испытать в жизни, что другой женщине этого хватило бы и
на семьдесят. С четырнадцати лет ее преследовали нищета, лишения, унижения.
И все же, несмотря на невзгоды, кожа ее оставалась на удивление белой и
шелковистой, а пышные рыжеватые, цвета светлой бронзы волосы казались
светящимися.
Но в те минуты все краски схлынули со щек Рут, и на побледневшем как
смерть лице жили одни глаза, ибо, подойдя к крайним пределам страдания, она
из последних сил боролась с горестной потерей, о которой тогда только что
узнала.
Шон наблюдал, как она безмолвно стояла, покачиваясь из стороны в
сторону, зажав рукой рот, чтобы не зарыдать.
Он не знал, чем помочь ей.
- Он сказал, что всегда доводит все до конца, - тяжело проговорил он.
- Вы отдали ему мое письмо? - спросила Рут.
Голос ее дрожал от непролитых слез.
- Да, мэм.
- Он прочитал его? Он знает, где я? Почему он не пришел сам сказать о
своем решении? - С каждым вопросом голос ее звучал все напряженнее и
отчаяннее.
- Не могу знать, мэм, - беспомощно пробормотал Шон. - Может, ему не
хватило храбрости?..
- Нет уж, храбрости ему бы хватило, - возразила она. - Думаю, он просто
не хотел причинять мне излишней боли. В конце концов, он только повторил то,
о чем я сама говорила ему не раз. Этот брак действительно мог бы стать
позорным...
На последних словах она запнулась и отвернулась, глядя слепыми глазами
в угол комнаты.
- Что вы теперь станете делать, мэм? - с некоторой неловкостью спросил
Шон.
- Не знаю.
- Может быть, вам...
- Не знаю, ничего не знаю!.. - Внезапно голос Рут осекся, будто она
лишилась последних сил.
Она вышла из гостиной, поднялась в свой номер, закрыла дверь и
повернула ключ в замке. Начиная с четырнадцати лет - с той поры, как она
попала в притон дяди Джона, - Рут запиралась на ключ каждый вечер.
Здесь силы оставили ее, и она рухнула на пол, дав наконец волю слезам.
Сильный ветер выл в щелях скрипучих дряхлых рам, дребезжал стеклами, но
Рут ничего не слышала. Не слышала она и голос дрозда-дерябы, что
самозабвенно воспевал зимнюю бурю, угнездившись в сотрясаемых ветром ветвях
вишневого дерева...