"Рустам Раз. Моя жизнь рядом с Наполеоном " - читать интересную книгу автора

И хотя старший конюший убедился сам, что я ни в чем не виноват,
он попытался раздуть этот маленький инцидент в большую историю и
даже предложил оштрафовать ответственного за оружие. Я,
естественно, поинтересовался, что побуждает его к таким
строгостям. Если он добивается того, чтобы мой помощник стал
осмотрительнее, то это не имеет смысла, потому что он и без того
чрезвычайно добросовестен. Я сказал даже больше:

- И если, герцог, вы тем не менее решите, что кто-нибудь должен
заплатить штраф, то пусть это буду я.

И после всего этого Коленкур не давал покоя бедному моему
помощнику, который, ничего не понимая, пришел ко мне узнать, чего
от него хотят. Я успокоил беднягу, объяснив, что если даже ошибка
и имела место, то лишь по моей вине, поскольку перед тем как
вручить императору пистолет, я напоследок его осматриваю.
Пришлось мне еще раз сходить к маркизу Висансу и напомнить ему,
что требовать штраф у моего неимущего помощника было бы крайней
жестокостью, и дело на этом закончилось.

Император решил поехать в Венецию. Он взял с собой мало людей,
потому что дворец вице-короля в Милане был фактически его
собственностью.

В его карете, запряженной восемью лошадьми цугом, сидел только
маршал Дюрок. Мы доехали до подножия Мон-Жени. Погода была
отвратительная. Его величество выразил желание проехать в экипаже
горный перевал, но минут через пятнадцать поднялся снежный буран.
Вьюга слепила коням глаза, все восемь спотыкались и не могли
шагать. Пришлось нам остановиться. Раздраженный
неопределенностью, Бонапарт не выдержал и вместе с маршалом
Дюроком вышел из кареты, и мы втроем начали подниматься в гору.
Целью нашей было добраться до хижины у дороги, которая должна
была быть недалеко. Но вьюга все усиливалась, император стал
тяжело дышать и уже почти задыхался. Даже маршал Дюрок,
несравненно более крупного телосложения, с трудом боролся с
сильными порывами ветра. Я обнял Его величество (конечно, не так,
как обнимают детей, ноги его не отрывались от земли) и изо всех
сил стал помогать ему подниматься. Наконец с огромным трудом
дотащились мы до хижины, где некий крестьянин продавал прохожим
водку. Наполеон, войдя, сел возле камина, где вился слабый огонь,
и после долгого молчания сказал:

- Послушай, Дюрок, мы оба должны признаться, что наш любимый
Рустам закаленный и смелый малый.

Потом повернулся ко мне и спросил:

- А теперь что мы будем делать, мой толстый мальчуган?