"Лев Разгон. Борис и Глеб" - читать интересную книгу автора

недалеко - 18 километров. Конвой персональный - помощник командира взвода,
который туда направляется по делу. Друзья мне помогли собрать тощий сидор
- мы шли пешком, и взять с собой я мог только самое необходимое. День тянулся
нескончаемо долго, я сидел в своей старой конторке плановой части, курил
и разговаривал с друзьями на нейтральные темы - так ведут себя после какого-нибудь
несчастья.
Потом нарядчик забежал и
крикнул мне:
- Разгон - на вахту!
Я обнялся и расцеловался
с товарищами - с некоторыми я вместе пришел на лагпункт, здесь были люди,
уже ставшие мне близкими и родными. Каждый этап, подобный моему, означал,
собственно, новый арест. Когда увидимся и увидимся ли вообще?
На вахте ждал мой конвоир.
Помощника командира взвода я знал давно. Это был немолодой мужик, не злобный,
всю свою служебную жизнь он провел в лагере, не боялся слов "враг народа",
к обязанностям относился спокойно, без ненужного рвения. В моем конфликте
с "кумом" он скорее сочувствовал мне и на вахте сказал:
- Покурим, что ли, на дорогу.
Да и пойдем не спеша. Мне торопиться ни к чему, да и тебе!.. - И он махнул
рукой.
Мы еще посидели на вахте,
выкурили по цигарке, и за мной закрылись ворота лагпункта, где я провел
большую часть своего срока - с октября тридцать восьмого года.
Была середина зимнего дня,
и мы могли бы дойти до Второго засветло. Быстро и молча, рядом - не по-конвойному
- мы шли по знакомой дороге, она вела мимо инструменталки в лес. Не успев
свернуть на главную дорогу, мы увидели впереди лошадь, запряженную в трелевочную
волокушу, и людей. На волокуше лежал человек, укрытый бушлатом. Шапки на
нем не было, и я увидел пшеничную остриженную голову. Следом с широко открытыми
остекленевшими глазами шел Борис. Он взглянул на меня, как на незнакомого
или просто на предмет, ничего не изменилось в мертвенно-белом лице.
Позади лениво плелся конвоир.
- Ты что? Кого везешь? -
спросил мой спутник.
- Э! Зека молодого деревом
прибило.
- Насмерть?
- Насмерть. Под комель попал.
Как угораздило - черт его знает!
Страшный обоз прошел, я
посмотрел ему вслед, веря и не веря тому, что случилось...
- Да. Жалко парнишку, совсем
пацан был... Ну, пойдем, что ль, а то в темень попадем.
Через полтора месяца, в
марте, меня с двумя отказчиками вели со Второго в Вожаель на суд. Снег
уже стал рыхловат, он разъезжался под ногами, идти было трудно, и хотя
со Второго вышли утром, но до моего старого лагпункта добрались лишь вечером.
Там мы должны были переночевать, а утром следовать дальше - Зимка, Мехбаза
и затем наша столица - Вожаель. На вахте нас небрежно обыскали и отвели