"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

на всякий случай он периодически менялся местами с Самойловым, хотя и
понимал, что все это суета, дешевое вошканье, недостойное профессионалов.
Существует железный закон "наружки": успешно вести клиента возможно только
семью машинами, так что, пожалуй, стоило сказать большое милицейское спасибо
небесам за то, что пожалели нищих оперов и застлали все вокруг снежной
пеленой!
Наконец "бээмвуха" притащилась на Ржевку. Неподалеку от "фордовской"
станции все повторилось точь-в-точь, как у Прибалтийской: к "бомбе"
припарковался борт о борт зеленый сто восьмидесятый "мерс". Номер его при
такой погоде засечь не удалось, а "принять" было некому, так что, сжимая
зубы от злости и обиды, Сарычев двинулся за "семьсот сороковой", приказав
Самойлову держаться следом.
Вообще-то Александр Степанович чего-то в этой жизни не "догонял". Не
мог он, например, понять, почему капитан Самойлов, защищая закон, ездит в
раздолбанных "Жигулях", а те, кто этот самый закон преступают, в "БМВ" и
"мерседесах"? Отчего это каждый средний бандит без сотовой трубы себя не
мыслит, а у него на весь отдел одна она, родимая, да и то с денежным лимитом
в придачу? Возникал естественный вопрос: если государство не стоит на страже
своих же собственных законов, оно или не государство вовсе, или преступно по
сути своей. М-да... А ведь всегда Александр Степанович старался держаться от
политики подальше, считая, что его дело ловить и сажать за решетку
преступников. Он в свое время и членство-то в КПСС воспринимал лишь как
неизбежную нагрузку к основной работе. Однако нынешний "разгул демократии"
вызывал у Сарычева рвотный рефлекс, невыносимо было, чувствуя свое
абсолютное бессилие, наблюдать за полнейшим беспределом...
Тем временем "семьсот сороковая" припарковалась у ресторана, и из
машины вышли двое - оба крепкие, в коже, уверенные в движениях. Когда они
выходили, салон машины на секуду осветился и Сарычев заметил, что водитель
остался в одиночестве - экипаж состоял из трех человек. Где-то через полчаса
парочка вернулась сытая, раскрасневшаяся, причем и о голодном товарище не
забыли - рулевому предназначалась тарелка с гамбургерами и литровая бутыль
кока-колы.
"Наверняка в машине что-то ценное, раз часового оставляют. - Майор
проглотил слюну, вспомнил, что Самойлов с лейтенантом тоже весь день не
ели. - Значит, говоришь, гамбургеры на тарелочке..." Ему вдруг дико
захотелось выскочить и показать свой очень непростой характер - распахнув
дверь "бомбы", заученным движением захватить сидящую там сволочь, с ходу
провести круговой хлест ногой, а после, произведя загиб руки за спину и
удерживая болевой предел, колошматить бритой башкой о крышу, пока тело не
обмякнет и не сползет вниз, к колесам машины. "Тьфу, ты! - Майор вытер
внезапно вспотевший лоб и чертыхнулся. - Э, брат, так нельзя, иначе - край".
Между тем, быстро насытившись, водила выбросил тарелку с остатками
жратвы прямо в снег, и БМВ, ревя мотором, устремилась по направлению к
Янино, причем двинулась обходным путем, минуя гибэдэдэшный КПП. "Оно и
понятно". - Сарычев понимающе улыбнулся, однако, когда вышли на трассу и
полетели сквозь метель по заснеженному шоссе, поводов для радости не
осталось никаких. Чтобы не потерять "бээмвуху", пришлось совершенно
наплевать на безопасность движения. Пару раз Александр Степанович чуть не
побывал в кювете, машина вела себя как кусок мыла на мокром полу - какой
там, к чертям, управляемый занос! Представив, каково сейчас Самойлову в