"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

майор спросил:
- Кто такой Шаман?
Далее произошло уже знакомое - глаза Морозова широко открылись, и ни с
чем не сравнимый, беспредельный животный ужас начал наполнять все его
чекистское существо. Сарычев увидел, как щупальце сильно завибрировало и
начало наливаться алым цветом.
- Где найти Шамана? - торопясь, страшно рявкнул Александр Степанович и,
направляя полковничье внимание в нужное русло, закатил ему сильнейшую
пощечину. - Говори!
- Не знаю, он всегда сам находит нас. - Глаза чекиста начали
закатываться, он как-то неестественно выгнулся, и сильная дрожь пробежала по
его телу. - Не знаю, я ничего не... А-а-а-о-о-о! - Ни на что не похожий крик
вдруг вырвался из его глотки, лицо приобрело синюшный оттенок, и он затих, а
майор увидел, как алое щупальце, быстро темнея, исчезает где-то неуловимо
далеко. Ну вот, опять прямо ужастик какой-то, Хичкоку и не снилось...
- Молодец, не выдал военную тайну. - Сарычев гадливо глянул на
полковника, сплюнул и залез в "девятку" - больше здесь делать было нечего. А
все же молодец этот Шаман, уже два -ноль в его пользу... Ну да ничего, еще
не вечер, цыплят по осени считают... Жареных, пареных...
Да, кстати о цыплятах. Уже подъезжая к Автово, Сарычев вдруг понял, что
хочет есть - зверски, неудержимо, несмотря на негативные эмоции и
прогрессирующий, надо полагать, СПИД. А потому майор приобрел по пути
шестьсот граммов "Докторской", растворимое пюре дяди Бена, цветом кожи
смахивавшего на кота Лумумбу, и уже дома, пока закипал чайник, позвонил в
Смольный.
- Добрый день, - сладким, как патока, тенором проворковал он. - Нельзя
ли услышать Михаила Борисовича Шоркина?
- Нельзя, - отозвался стервозный женский голос. - Он на совещании.
И в трубке раздались короткие гудки.
- Спасибо, родная. - Сарычев вернулся на кухню. Наступал решительный
момент - чайник закипел, на сковородке уже шкворчала колбаса, щедро
сдобренная перцем и луком, оставался последний штрих: разбодяжить
картофельные хлопья кипятком и смешать с содержимым сковородки. Ну, это уже
было дело плевое... Ел майор, как и положено людям, себя уважающим, столовой
ложкой. Затем выпил чаю с овсяными печенюшками, кончиками пальцев вымыл
немудреную посуду и, убрав остатки харчей в холодильник, принялся собираться
в путь.
В парадной его встретила дружная крысиная компания. Усатые, толстые, с
бусинками умных глаз звери оккупировали бачок мусоропровода и расходиться
категорически не желали. "Да, - с горечью подумал Александр Степанович, - в
атомную войну, говорят, все, кроме них, передохнут..." Он усмехнулся и
сурово сказал грызунам:
- Погодите, вот ужо Лумумба подрастет, будет вам день Африки...
Крысы отреагировали вяло.
Вынырнув из подъезда, майор завел машину и покатил по направлению к
Смольному, вспоминая по дороге, что же ему известно об этой жемчужине
архитектуры. Оказалось, немного - собор был не освящен(1), девицы
благородны, а партия - ум, честь и совесть нашей эпохи. "Да, негусто, -
вздохнул Сарычев. - Ну а еще?" Закрытые распределители и широко раззявленные
пасти вождей на трибунах. Специальная команда по сбору ценностей в блокадном