"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

Могилу вырыли недавно. Ее еще не присыпало снежком, и по краям были
заметны следы ковша. Копала "Беларусь". Сарычев уже не первый раз хоронил
сослуживцев и примерно представлял дальнейшее. Коротко, чтобы не застудить
горло, генерал толканет речь, соратники поклянутся вечно помнить и при
случае отомстить за хорошего парня капитана Самойлова, да только Пете от
этого легче не будет. Вон он лежит, одетый в милицейскую "парадку", и
снежинки не тают на его веснушчатом курносом носу. Сарычев вдруг ощутил, что
предметы вокруг становятся какими-то нечеткими, бесформенными и видятся как
бы сквозь пелену - в этом, конечно, был виноват резкий, порывистый ветер! Он
часто-часто заморгал, сглотнул что-то тягуче-горькое, застрявшее комом в
горле и, резко вздохнув, обрел контроль над взвинченными нервами. Не баба -
боевой офицер...
Наконец гроб опустили, присыпали и, разогнав напоследок выстрелами
окрестных галок, стали расходиться. На поминки Сарычев не пошел. По пути в
"управу" он прикупил литровую бутыль не нашей, со зловещим названием "Черная
смерть" водки, кое-чего на закусь и, запершись в кабинете, с ходу принял на
грудь стакан. Водяра была неплохая, не паленая, однако майора никаким
образом не взяло. Пожевав колбасы, он решил больше не пить - надо было еще
выяснить насчет ответа на запрос воякам. Как ни странно, ответ уже был. "РБГ
48" оказался психогенным отравляющим веществом, мгновенно вызывающим
стойкие, необратимые изменения в психике. Достаточно всего одной
стомиллионной доли грамма, чтобы человек стал заторможенным, подавленным,
охваченным апатией и безотчетным страхом, скотом. И никакой противогаз не
поможет.
"Тьфу ты, пакость какая". - Майор совсем уж было решился налить себе
еще, когда внезапно ожил телефон внутренней связи. Звонил почти-генерал.
- Александр Степанович? Хорошо, что ты уже здесь, третий раз звоню. - В
голосе его, обычно невозмутимом, сквозило беспокойство. - Зайди.
"Нашел время, гад". - Спрятав водку в сейф, майор отрезал ломоть
колбасы и, жуя на ходу, неспешно двинулся длинным прямым коридором.
- Ну что, похоронили? - Почти-генерал казался несколько рассеянным.
- Присыпали. - Сарычев смотрел настороженно, со злостью в душе - сам-то
ты где, сволочь, был?
- Дело твое "федералы" забирают, - без всякого перехода сообщил
начальник. -Документы для передачи подготовь.
Заметив крайнее неудовольствие на физиономии майора, он разложил веером
на столе пачку фотографий.
- Взгляни.
Фотобумага была еще влажная - снимки только что отпечатали. Все трое
клиентов, взятых накануне на "фабрике", были мертвы. Они лежали,
скорчившись, каждый в своем персональном "сейфе" - одиночной камере
изолятора временного содержания, и на их перекошенных лицах застыло
выражение крайнего ужаса.
- Причина смерти известна? - Майор оторвал взгляд от снимков.
- Результатов вскрытия пока еще нет, - нехотя отозвался
почти-генерал, - а органолептикой не взять, на телах какие-либо следы
отсутствуют. Ты голову особо-то не ломай, и так забот хватает. Твое дело
пока - документы "федералам" передать. Понял меня?
- Сделаем, - пообещал Сарычев, плюнул на все и поехал домой.
Опять откуда-то наползли тучи, засыпая город опротивевшим снегом,