"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

Прямо перед собой он увидел взволнованное лицо научной сотрудницы.
- Ну как он там, Наталья Павловна? - В дверях послышался козлитон
директора. - "Скорая" уже едет.
Аспирант поднялся на ноги так стремительно, что его спасители
отшатнулись. Во всем его теле ощущалась небывалая легкость, оно было просто
переполнено энергией, а в голове слышался далекий звук камлания Рото-Абимо:
"Голод, голод, голод..." Мгновенно что-то темное и вязкое обволокло мозг
Титова, ощущая, что движется в такт с могучей, всеразрушающей силой, он
подскочил к козлобородому музейщику и одним движением порвал дряблое
старческое горло. Наталья Павловна дико завизжала от ужаса, но когда
аспирант рывком содрал с нее платье, она вдруг замолкла и судорожным
движением прикрыла грудь.
- Юра, ну что ты делаешь, Юра... Не надо...
Рассмеявшись, Титов скинул с себя мешавшую ему парку и схватил научную
сотрудницу за волосы. В мгновение ока он разорвал на ней трусики и, не
обращая внимания на крики, швырнул ягодицами кверху на ворох истлевшего
барахла. Мощным движением он глубоко вошел в податливое женское тело и не
останавливался до тех пор, пока глаза его не закатились и из груди не
вырвался торжествующий крик обладания. Где-то далеко-далеко в его сознании
по-прежнему звучали ритмы камлата. Брезгливо глянув на ставшее ненужным,
потерявшее всю свою привлекательность тело Натальи Павловны, аспирант
ухмыльнулся и сломал ей шейные позвонки. Научная сотрудница, коротко
вскрикнув, неподвижно вытянулась, а из коридора уже слышался голос:
- Сюда носилки давайте.
И в заказник ввалился сержант из охраны в сопровождении пары санитаров.
Мент оказался не дурак. При виде двух трупов и аспиранта с голым
торсом, густо измазанным кровью, он не растерялся. Без всяких там "Стой,
стрелять буду!" вытянул из кобуры ПМ, дослал патрон и, рявкнув: "На колени,
руки на затылок", - нацелил пушку Титову прямо в лоб. "И-и-и!" - раздался
звук отрикошетившей пули. Поднырнувший под руку сержанта аспирант порвал ему
сонную артерию и молнией метнулся в коридор. Оттуда раздались крики:
"Стоять! Стоять!" Раздались резкие хлопки выстрелов, что-то с грохотом упало
на пол, и наступила тишина, но ненадолго - скоро распахнулась дверь и
заваливший аспиранта старшина втащил его тело в заказник.
Титов был без сознания - два девятимиллиметровых кусочка свинца глубоко
засели у него в животе, из аккуратных входных отверстий обильно струилась
кровь.
- Смотрите, чтобы не сдох. - Старшина сурово посмотрел на санитаров и
побежал звонить своим. - Шкуру спущу.
Вызвав оперативную группу, он поспешил назад и еще в коридоре услышал
чью-то громкую, забористую ругань. Он открыл дверь, увидел бледные,
перекошенные от изумления лица эскулапов и, следуя за их взглядами,
остолбенел: задержанный, загибавшийся пять минут назад, сидел на полу и,
громко матерясь, растирал огромный розовый шрам на животе. Подыхать он,
похоже, и не собирался.


На кладбище было ветрено. Громко каркало воронье, чернели скелеты
тополей. Резкие порывы холодного воздуха заставляли отворачивать лица,
трепали ленты на венках, и, когда гроб с телом Петровича опустили в могилу,