"Геннадий Разумов. Зеленый забор" - читать интересную книгу автора

спелеологии.
Я видел себя впереди разведывательного отряда, который после долгих
поисков нашел потайной лаз в ракитовом кустарнике, росшем возле забора.
Пробравшись сквозь кусты, мы открывали люк и спускались по крутой каменной
лестнице в подземелье. Конечно же, я шел впереди. В одной руке у меня был
яркий электрический фонарь, как у шахтеров, в другой - автоматическое
скорострельное ружье. Спустившись по лестнице вниз, мы оказывались в начале
узкого сырого длинного хода, который вел Туда.
Мой лучший друг тех времен, Вольтик, тоже был мечтателем и фантазером.
Однако в отличие от меня он в своих представлениях был технократом и видел
мир одетым в легированную сталь, алюминий, бетон. Вольтикин путь Туда
начинался с оптических и прочих приборов. Его перископы, установленные в
специальном бронированном блиндаже, демонстрировали нам яркие расцвеченные
всеми красками картины. На большом зеленом поле сверкали в солнечных лучах
белоснежные скаты диковинных самолетов и вертолетов. Они были похожи на
огромные крылатые ракеты с серебристыми носами-пиками, от которых в разные
стороны расходились радужные круги. Это была страна крепостей с батареями
дальнобойных орудий и торпедных аппаратов, это было государство ракетных
установок, подводных лодок и электронных микроскопов.
Третьим фантазером был Вовка, большеголовый вертлявый мальчишка,
который считался у нас большим "воображалой".
Однако его выдумки были вовсе не романтичными. Он был прагматиком и
отличался деловым и суетливым характером. Он вечно что-нибудь придумывал,
куда-то спешил, всегда был занят. Понаслушавшись наших сказок, он говорил:
- Эй, вы, братья Гримм, ладно вам завирать, давайте дело делать.
Женька, самый сильный, пусть станет внизу, Вольтик сядет ему на шею, а я
влезу Вольтику на плечи и достану до самого верха.
С этой программой действий Вовка носился довольно долго, однако идея
медленно "овладевала массами". Нам трудно было переключиться на конкретное
дело, которое, как мы подсознательно чувствовали, приземлит Мечту или даже
убьет ее.
И все-таки любопытство оказалось сильнее. Стоял теплый июньский вечер,
солнце уже шло на посадку, и мы под защитой ракитовых кустов готовили свою
экспедицию. После долгих и ожесточенных споров было условлено, что операция
проводится три раза с таким расчетом, чтобы каждый участник мог заглянуть
Туда. Вовка, как инициатор всей затеи, выторговал, конечно, себе первый
"заход".
Бывают в жизни такие острые, хотя и кратковременные ощущения, которые
не забываются никогда. Мне кажется, я и сейчас ощущаю, как впиваются мне в
спину Вольтикины сандалии, как больно сжимают шею его грязные, покрытые
ссадинами колени. Я не помню, чтобы когда-нибудь позже мне приходилось
испытывать такую сильную физическую нагрузку, хотя не раз приходилось
поднимать куда более тяжелые вещи.
Нe знаю, сколько минут все это длилось (мне, конечно, показалось, что
прошла целая вечность), но, когда я пошевелился, чтобы посмотреть вверх, там
произошло нечто непредвиденное.
Вся наша неустойчивая конструкция вдруг пошатнулась, меня потащило
куда-то назад, затем раздался оглушительный крик, Вовкино тело упруго
шмякнулось о плотную глинистую. Он сидел, прислонившись к забору, обхватив
руками коленку, из которой текла узенькая струйка крови, а из его глаз