"Феликс Разумовский. Вселенский расконвой ("Зона бессмертного режима" #2)" - читать интересную книгу автора

травы, не то что, блин, сейчас... Ну да ничего, так твою растак, еще не
вечер. - Он по новой выругался, выпрямился в кресле и уставился на Ана, как
удав на кролика. - В общем, ладно, буду краток. У тебя на этой планетке
есть власть, авторитет, сила, возможности и развитая инфраструктура. А мне
нужно на этой планете кое-что найти. Так что живи, но дышать будешь, как я
скажу. А слово мое таково: бабки пополам, хербея этого твоего на
протоплазму, вывоз радания, куги и кубаббары обеспечу лично и в полном
объеме. И само собой, мои дела - это мои дела, в них твой интерес нулевой,
а номер шестнадцатый. Ну что, друг мой, какие вопросы?
Как все-таки переменился Алалу, жутко облагородился, набрался манер,
бросил пальцовки и уркаганскую феню. Хотя нет, если глянуть в корень,
повнимательнее и поглубже, то ничего, по сути дела, в нем не изменилось -
все та же наглая, самоуверенная, донельзя алчная сволочь. Сволочь, которой
хорошо бы пересчитать все кости, а потом отправить на протоплазму в
конвертер. Эх, и почему же он не окочурился в шахте, не сгинул от радания,
не задохнулся под обвалом. Выжил, выкарабкался, забрался наверх, да так
высоко, что стал Куратором Безопасности. И теперь опять за свое. Мало ему
денег, почета и власти, еще могущества ассуров подавай. Этот не дрогнет,
наворотит делов, напорет косяков, повыпускает кровушки. По щиколотки, по
лодыжки, до колен, до горла, выше крыши. Во славу Вседорбийской идеи
демократии. Тьфу! А скорее всего, во славу своих личных амбиций. Амбиций
ануннака без сердца и души.
- Вопросов нет. Все ясно и понятно, - не сразу отозвался Ан, брезгливо
усмехнулся, с достоинством кивнул. - Ну что, будем разбегаться? Пойду-ка я
помаленьку к себе, охвачу инструктажем народ.
- Не спеши, мой друг, не гони волну, мы ведь так давно не виделись, -
улыбнулся Алалу. - Ты знаешь, как бы там ни было, а ведь ты часть моей
жизни. Именно мысли о тебе придавали мне силы, заставляли подниматься из
дерьма, наполняли значением все мое существование. Там, на нижнем уровне
шахты, в раданиевой пыли, в облаках рудного газа. О, как мне хотелось
встретиться с тобой, заглянуть тебе в глаза, услышать твой знакомый голос.
Так что не спеши, позволь мне напоследок развлечь тебя, впечатления,
уверяю, будут неповторимыми.
С этими словами он поднялся, взял медъемкость со стола, не спеша
открыл и, вытащив оранжевый, с фасолину контейнер, без всякой интонации
позвал:
- Номер сорок восемь, ко мне.
- Внимание и повиновение, начальник, - ближний из мордоворотов ожил,
бодро отделился от стены и статуей командора в белом вытянулся перед Алалу.
- Повелитель номер сорок восемь. Внимание и повиновение.
- На, жри, - ткнул ему фасолину Алалу. - Жуй.
Мордоворот послушно взял, сунул, не раздумывая, в рот и тут же тяжело
упал, забился, скорчился эмбрионом на полу. Всхлипнул судорожно, застонал,
дернулся и навсегда затих. По подбородку его, клубясь, текла обильная
желтая пена.
- Ну, как шоу? Впечатляет? - воодушевился Алалу, подмигнул и резко
повернулся к стенке, где скучал второй мордоворот. - Эй, номер двадцать
три. Тело сорок восьмого в конвертер.
- Да, начальник. Внимание и повиновение, - встрепенулся тот,
почтительно кивнул и, с легкостью подхватив почившего коллегу, моментом