"Феликс Разумовский. Сердце Льва - 2" - читать интересную книгу автора

перекупщиков, отбыли к морю, на пятаке осталась только пара-трешка
саблинских барыг да легион цыганок, слоняющихся вдоль столов с неуставной
гвоздикой. Тишь, скука и безденежье. Само собой, очень и очень
относительное.
- Работай, зятек, трудись, набирайся опыта. А я пока отдохну, - сказал
Иван Ильич и вместе с генералом из ГАИ надолго ушел в загул, благо после
женского дня пропивать ему было чего.
И Андрон встал на бессменную рыночную вахту. Без ропота и сожаления,
ибо понял, что пятак это и впрямь золотое дно, нужно только уметь его взять.
Знай себе, долби и долби. Правда, вдумчиво, без суеты и с оглядкой, цепко
держа кайло в мозолистых руках. И чтобы никакой там вони и пыли. Что, что, а
с головой и руками у Андрона было все в порядке. Держась просто, но с
достоинством, он греб снег, знакомился с барыгами и ментами, учился работать
так, чтобы люди сами давали ему деньги, да еще говорили спасибо. Дело это
очень не простое, нужно быть большим психологом и знатоком торгашеской души.
Познакомился Андрон и с коллективом кафетерия, благо весна выдалась
холодная, а любовь к родине особо его не грела. Коллектив был небольшой, но
дружный: две девахи-сменщицы разбодяживали кофе, пара матрон прилавка
недовешивала мороженое, а пьяненькая, вечно улыбающаяся бабка Михеевна блюла
опрятность и чистоту. Еще в кафе обретался кот, угольно-черный, мяукающий
басом. Из-за привычки дрыхнуть на лотке с меренгами длинная шерсть его
отдавала сединой. Прямо не мартовский паскудный кот, а баргузинский соболь.
По вечерам, когда темнело, Андрон снимал свой ватник с надписью
"Контролер" на рукаве, выпивал чашечку настоящего двойного кофе и
отправлялся в отчий дом, проведать мать, Арнульфа и Тима. Как они там, на
одной зарплате и стипендии? Слава богу, ничего - единорог вещал о будущем,
бил копытом и благополучно жрал детсадовскую кашу. Вера Ардальоновна истово
внимала, вглядывалась в лики угодников и готовила ту самую детсадовскую
кашу, которую потом благополучно жрал Арнульф. Тим держался молодцом и
честно отрабатывал постой - вворачивал лампочки, махал метлой, устранял
засоры, круглое таскал, квадратное катал. Все принимали его за Андрона,
похоже, и Вера Ардальоновна в том числе, во всяком случае Андронову зарплату
ему выдали без малейших проблем. Так что жить-быть пока что было можно.
Однажды, уже в апреле, Андрон застал в гостях у квартиранта тощего
жилистого парня Юрку Ефименко. Собственно как в гостях - прикинутые в
каратэ-ги, они нещадно тузили друг друга на чердаке, удивительнейшим образом
преобразившимся - расчищенным от грязи и оборудованным под спортивный зал. С
большим мешком для ног, боксерскими подушками и коварной, дающей сдачи
макиварой. Устроено все было основательно, с любовью, чувствовалось -
надолго.
- Ну вот, брат, ушли в подполье, - прокомментировал происходящее Тим и
уважительно, с полупоклоном взглянул на Ефименкова. - Скажи, сэмпай.
На талии того красовался уже успевший выцвести коричневый пояс,
обозначающий высшую ученическую степень.
- Да, хреново дело, - хмуро отозвался он и резко, чтобы сбросить
напряжение, потряс жилистой ногой. - Товарищи из спорткомитета взяли курс на
создание единого стиля советского каратэ. Все прочие, выработанные веками,
признаны ошибочными, вредными и не отвечающими советской системе физического
воспитания. Только это ягодки, цветочки впереди. Грядет всеобщий писец.
Юрка знал, что говорил. С неделю назад его, еще одного сэмпая и гарного