"Антонио Алвес Редол. Торговка фигами (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Одни играли на сигареты, спорили, какой марки машина, чуть она
появлялась на повороте у Жункейры со стороны Белена, другие мечтали о
свободе, наслажденья которой мы были лишены, воображали себе кино, девчонок
с Байши *, таинственные прогулки, которых никто из нас еще не пробовал; еще
кто-то боролся за золотой пояс Констана Ле Марэна - "Champion de l'Europe et
du Monde" **, как объявлял его шпрехшталмейстер в Колизее, а несколько
человек разучивали танцевальные па, воображая, что обнимают знакомых
девчонок, под звуки charle-ston'a и танго...
______________
* [1] Район, где сосредоточены увеселительные заведения Лиссабона.
** [2] Чемпион Европы и мира (франц.).

Я старался разглядеть Тежо - там, за песчаным берегом, - чтобы вновь
передо мною встала наша пристань, те места, где я снова и снова рождаюсь на
свет, каждый день.
Эту мечтательность и прорезал молодой и веселый твой голос, расхваливая
фиги, что ты несла в корзине. И сейчас же вся команда дортуара старших еще
больше высунулась за каменную балюстраду, отыскивая тебя там, внизу, на
улице, и в глазах этих, взволнованных юной любовью, ты ступила на качели,
босоногая девчонка, чтобы реять в долгих дортуарных ночах и в романах,
которых нам так и не пришлось пережить... А может, мы больше и не живем
ими - в том очаровании, которое твой голос раскрыл в интернатском затворе.
Самые смелые спрашивали, почем ты продаешь фиги; ты отвечала с улыбкой,
гордясь, конечно же, восхищеньем ребят из школы. Взяла из корзины фигу,
очистила, ловко и красиво, как могла ты одна, босоногая девчонка, и стала
есть с таким удовольствием, как будто только того и хотела - не знаю уж
чего! - потому что в твоих глазах смеялись удовольствие и обещание.
Купить фиги у тебя не мог никто, потому что денег не было, да и нельзя
было спуститься вниз к тебе - как было обойти строгий инспекторский надзор?!
Потому, наверное, и нашла твоя женская интуиция игру для кавалеров в
голубеньких слюнявчиках - игру в плоды и любовь.
- Вы же ничего никогда не покупаете, знаю я, - кричала ты с улицы,
приложив раковиной руку к красивому рту.
- Дай ягодку - поцелую, - отважился кто-то.
Ты сделала вид, что не расслышала предложения, а может, оно и не дошло
донизу, поскольку все мы подхватили его, прежде чем ему дойти до тебя, - и
ты закричала снова:
- Да я так дам... Только вот выберу, кому... Вот ему, ему...
И ткнула пальцем в гроздь нетерпеливых голов, притиснувшихся одна к
другой как раз над тем местом, откуда ты бросила нам вызов.
- Мне?
- Нет, не тебе...
И все поправлялась, покамест не дошла до меня, не сказавшего еще ни
слова, неспособного даже жестом выразить свое восхищение, - должно быть,
именно и только потому ты и выбрала меня. Но какая там разница, почему...
Я был оглушен, поражен. Больше, чем если бы мне на голову полился
звездный дождь или мой Тежо доплеснул до туда, чтобы унести меня с собою. Я
распахнул руки, помедлил мгновенье и, помню, пустился бежать, полетел по
каменным ступеням, глупый, счастливый, не обращая внимания ни на какие
запреты. Я вбежал в музыкальный зал, открыл окно и вымахнул к ограде,