"Джеймс Риз. Книга теней " - читать интересную книгу автора

Я даже не ведала, сколько их у меня, потому что я их и брать-то стеснялась,
боялась, что увидят, вот и совала спешно в сундучок, чтобы поскорее забыть о
них. К тому же я совершенно не знала цены деньгам, даже не могла догадаться,
сколько они стоят. Много их у меня или нет? Я не имела понятия. Мне пришло в
голову, что, взяв деньги и те немногие пожитки, которые у меня имелись, я
могу пройти к перекрестку дорог на другой конец деревни, где через день
останавливается почтовый дилижанс, следующий на юг. (Здешние жители называют
его hirondelle*. [Ласточка (фр.).]) Куда я поеду - может, к матери Марии?
Можно ли утверждать, что я строила планы, обдумывала их? Нет, это было бы не
совсем точно. Я просто брела полем, и всякие мысли приходили мне в голову. Я
шла, опасаясь оставаться долее без движения, ибо это могло дать новый толчок
моим страхам, и они поднялись бы, сильные, как приливы в Бретани, и
захлестнули бы меня.
От последних кустов живой изгороди я перебежала к двери, ведущей на
кухню, и заглянула в нее. К счастью, там никого не оказалось, кроме сестры
Бригитты, стоявшей ко мне спиной. Я быстренько прокралась в прежнюю свою
каморку, где стояли прислоненными к стене обструганные мною сосновые доски
для полок и на полу посреди мусора были разбросаны плотницкие инструменты.
Койка моя была разобрана, тонкий матрасик скатан. Я решила здесь спрятаться
и переждать: никакого четкого плана у меня не имелось.
Вскоре я услышала звук открываемой двери, от которого у меня екнуло
сердце, а затем узнала голос Марии-Эдиты.
- Bonjour* [Здравствуйте (фр.).], - сказала она сестре Бригитте, лицо
которой, по-видимому, выражало крайнюю степень обеспокоенности, потому что
вошедшая тут же заметила: - Mais, в чем дело, та soeur?* [Ну... сестра моя
(фр.).] Что наши гусыни, все еще хлопают крылышками? - Она всегда так
называла монастырских воспитанниц. - И все из-за той вчерашней невинной
шутки? C'est fou!* [Это глупо! (фр.)]
- Ночью шутка обернулась бедой, - возразила сестра Бригитта, и я
услышала, как обе собеседницы садятся на привычные места за столом, держа в
руках, я в этом не сомневалась, любимые свои голубую и белую чашки,
наполненные горячим кофе. - И я боюсь за нашу девочку.
- Геркулину? О нет! Что случилось? Расскажи!
Тут я чуть не выскочила из кладовки, чтобы броситься в объятия друзей,
умоляя о помощи, ведь они бы, конечно, ее мне оказали, но в этот момент
раздался сдавленный голос сестры-экономки, так что я сочла за благо
отступить подальше, в самый темный угол кладовки.
- Ну а что это?.. - спросила монахиня, видимо на что-то указывая.
- А вы не можете узнать устриц, когда их видите? - ответила та вопросом
на вопрос.
- Узнать-то я узнаю, - проворчала экономка, не усматривая, однако, в
словах работницы ничего обидного, - но почем вы хотите продать бушель этих
вот устриц? Чьи, хочу я спросить, денежки...
- Ты не помнишь добра, - перебила ее Бригитта. - Брат Марии-Эдиты
присматривает за устричными промыслами в Канкале, мы уже не один месяц
пользуемся его щедротами.
В ответ экономка лишь фыркнула. Повисло молчание, и сестра Маргарита
ушла, что позволило Бригитте продолжить прерванный появлением экономки
разговор.
- Не знаю уж, насколько можно назвать новую шутку невинной. Скорее это