"Джеймс Риз. Книга теней " - читать интересную книгу автора

надвигается гроза. Но нет, глянув через щелку, я увидела чистое небо: гроза
давно прошла.
Но если не гром, то что? И тут я поняла: то, что я приняла за громовой
раскат, было стуком колес отъезжающего экипажа. До меня донесся далекий
крик, за ним последовали другие, их становилось все больше, кричали на
многие голоса. Грохот колес все приближался, вот экипаж обогнул кухню и
покатился по дороге, вдоль которой я еще недавно брела, прячась за
изгородью. Я не могла его видеть, но сотрясения почвы давали мне возможность
ощутить даже цоканье копыт запряженных в него лошадей. Их было две. При их
приближении задрожала земля. Глиняные фляги у моих ног дружно заклацали. В
С*** только в один экипаж запрягали сразу двух лошадей - в ландо
матери-настоятельницы.
Сердце мое тяжко забилось, ему вторили удары подков. Я впитывала их
звуки: то были звуки побега. Они вскоре затихли, наступила вновь тишина.
Ничего не было ни слышно, ни видно. Я опустила крышку и вернулась в глубь
погреба. Давешние мои слезы казались пустяком по сравнению с тем, что я
чувствовала теперь.
Ну разумеется, это были они, мать-настоятельница и Перонетта, это было
их бегство.
Мне хотелось умереть, но кто принял бы мою отлетевшую душу; мне
хотелось молиться, но кто услышал бы меня?
От сих мрачных размышлений меня оторвал голос сестры Клер де Сазильи,
препиравшейся с Марией-Эдитой; перепалка была в самом разгаре, и, похоже, ни
одна из них не расслышала шума колес экипажа беглянок.
- Держу пари, - говорила одна из споривших, - что доказательства
находятся здесь, на этой самой кухне. Сейчас увидим, откуда взялась эта
пресвятая кровь! - Мария-Эдита всегда разговаривала с начальницей школы так
смело, как не отваживался никто, кроме нее. Но сегодня она зашла особенно
далеко. - Я, дорогая моя, не дурочка! - (Мария-Эдита не верила в Бога.) - И
не впечатлительная девчонка, - добавила она с громким и почти непристойным
смехом, - так что тебе не удастся уверить меня, будто какой-то черт послал
нам свое знамение.
Я не могла поверить собственным ушам. Судя по восклицаниям, выдававшим
высшую степень взволнованности, и возгласам, заключавшимся во взывании к
Богу, им с трудом верила и сестра Бригитта, вне всяких сомнений столь же
пораженная, как и я, разразившейся на ее глазах перебранкой, в которой
участвовали работница, экономка и директриса, коей в самом ближайшем будущем
предстояло стать новой матерью-настоятельницей, в чем уже никто не
сомневался.
- Ты, судомойка, - прошипела последняя, - как бы из-за своих слов тебе
не пришлось убраться вон, и если...
- Ха! - воскликнула Мария-Эдита, отметая такую угрозу. - Да ты вконец
испорчена, точно скисшее, заплесневелое молоко. Я тебя не боюсь... А вот
тебе, именно тебе-то и нужно бояться, потому что тебе не одурачить меня, как
не одурачить того Бога, в которого ты, по твоим словам, так веришь и ради
которого ты так любишь себя мучить.
Клянусь, я физически ощутила тот немой ужас, который исходил от всех,
слышавших эти слова.
- Остановись, - предостерегла ее сестра Бригитта; она, как и я, знала,
что вдовая Мария-Эдита, которая теперь так сильно раскипятилась, крайне