"Рикардо де ла Регера. Ложись " - читать интересную книгу автора

- Всегда и во веки вечные, никогда и ни за что на свете посессивное и
непосессивное значения словесных наших...
Лугу сто глядел на него с улыбкой. Ножки у него были тонюсенькие и
свободно болтались в огромных сапожищах. Галиматья, которую выпалил
Сан-Сисебуто, вызвала за столиком бурный восторг.
Потом отправились бродить из таверны в таверну. Аугусто почувствовал,
что надрался.
- Пошли спать.
- Еще по одной, и разойдемся, - неизменно предлагал Луиса.
- А по-моему, хватит!
В расположение части вернулись глубокой ночью. Некоторые еще
бодрствовали. Слышались приглушенные голоса, которые казались грустными,
задушевными.
Вошли с грохотом.
- Тише, Гусман! - запротестовал Руис.
- Пошел в задницу! - огрызнулся Гусман.
Он ненавидел этого типа, гаденького фискала и втирушу.
Воспользовавшись тем, что офицеры расположились на частных квартирах,
солдаты соорудили из их одеял огромную общую постель.
- Вы перепачкаете их! - снова подал голос Руис.
- Не суйся не в свое дело! - отрезал капрал. - Я здесь отвечаю за все,
и мне так захотелось.
- Я и не суюсь, но только учти, Бареа, что это нехорошо.
- Что "нехорошо"? Сам командир распорядился взять одеяла, если будет
холодно. А посему заткнись и не тявкай.
На огромном ложе разместились семеро. Гусман оказался в середине. Было
холодно, но он взопрел под тяжестью одеял, в тесном солдатском мундире.
Он долго не мог уснуть. С балки свисала масляная лампа. Дневальный,
сидевший на ящике, изнемогал. Голова его безвольно склонялась все ниже и
ниже. Аугусто закрыл глаза.
Недавнее прошлое было тут, рядом, стоило протянуть руку. Гусман
погрузился в раздумья. Он смутно ощущал, что уже сейчас что-то вклинилось
между прошлым и настоящим, что привычное течение жизни нарушено, начались
жестокие превращения войны. Он думал об этом с беспокойством, даже, пожалуй,
с ужасом. "Что со мной?" Но война еще не совсем его поглотила, не перетерла
его безжалостными жерновами, и воспоминания возникали легко и послушно. Вот
промелькнули родители, обе сестры, отчий дом. Он отчетливо видел все. И
людей и пейзажи. Он ласкал их, словно то были осязаемые предметы.
Вспомнилось ему время, проведенное в Мадриде. Сказочный период какой-то
полной беззаботности. Там было множество друзей, и влюблялся он во всех
женщин подряд. Ближайшим его другом был Хуан Росалес, женщины же нравились
ему все без исключения. Самого разного типа: худенькие и полные, маленькие и
высокие.
Вспомнился ему Пабло Агирре, вспомнились и другие друзья по родному
городку, Мадриду и Барселоне. Вспомнились родственники. Что с ними сталось?
Что-то поделывают они сейчас, когда он тут, на фронте, и его вот-вот бросят
в пекло? Аугусто очнулся. Ему не хотелось об этом думать. В Мадриде он
работал в бухгалтерском отделе торгового объединения, покуда его не призвали
в армию. По жребию Аугусто выпала Барселона. Графский город понравился ему.
Незадолго до того, как покинуть казарму, он сумел устроиться на работу в