"Анри Де Ренье. Сказки для самого себя " - читать интересную книгу автора

Из маленького павильона вышла женщина и предложила мне посетить жилище,
которое она охраняла. Уединение и трудный доступ к этой лесной даче, как она
мне сказала, отвращали покупателей, хотя сюда часто приходит народ,
прибавила она, чтобы посмотреть развалины. - "Какие развалины?" -
"Развалины замка Синей Бороды, сударь, сеньора Карноэтского".
Ее лицо было спокойно под белым крестьянским чепцом, и добродушный рот
улыбался слегка, почти с сожалением. Большой плащ, закрывавший ее фигуру,
падал тяжелыми складками.
В своем неизменном наряде этой страны, она была похожа на местных
женщин прошлого и казалась мне на пороге старых годов, как бы современницей
сеньора, легендарного в его трагической истории. Его жилище! И я подумал о
высокой башне, о прекрасных платьях, вышитых золотом и окровавленных, о
мольбе тихих бледных губ, о грубом кулаке, скручивающем длинные распущенные
волосы, - этом мрачном завтрашнем дне обманчивых и соблазнительных свадеб,
эхо которых я слышал в праздничных колоколах этого дня и воспоминание о
которых я вдохнул вместе с ладаном в корабле старой церкви.


Были, без сомнения, сумерки, подобные этим, когда сестра Анна, видевшая
в продолжение дня только пыльное солнце, плакала, что никто не пришел к той,
чей неумолимый час был близок.
Высокая башня, с верхушки которой печальная бдящая вопрошала окружность
широкого горизонта лесов, пустынные дороги и оба берега реки, - была та
самая, черные обломки которой я видел перед собой. Из всего древнего замка
она одна пережила разрушение надменного жилища и свою собственную дряхлость
благодаря стенам из грубого камня, поднимавшимся в темноте.
Она была окутана мантией плюша и стояла на холме, покрытом травами и
мхами, которые разрушали ее основание, поднимались по ее стенам, проникали в
ее суставы, расцветали в ее трещинах, и ее прочная масса господствовала над
окружающим лесом.
Почва кругом была неровной, вдавленной или приподнятой, смотря по тому,
был ли там ров или стена. Разрушение бывает различного характера; иногда то,
что падает, изглаживается тихо, мало помалу, крошится и исчезает вместо
того, чтобы задержаться в упрямой руине, которая противостоит времени,
оспаривая у него свою гибель, и нагромождает свое падение грубыми глыбами,
вещество которых земля не может принять, не став бугристой и искаженной от
трудности, с какой она их впитывает или кое-как прикрывает зеленью.
Наступившая почти полная темнота, приняв реальный облик этих обломков,
смотрела на меня из них всей непрозрачностью старой гранитной массы, которая
заключала в себе мрак и давала ему форму. Невозможно было, чтобы тени не
блуждали вокруг этих камней, и я не мог себе вообразить их иначе, чем
тихими, печальными и нагими.


Нагими, лишенными одежд, повешенных на стену ужасного убежища, где
кровь пяти следовавших друг за другом супруг окрасила красным плиты!.. Как
могли бы они блуждать иначе, чем нагие, если их прекрасные платья были
причиной их смерти и единственным трофеем, какой хотел иметь от них их