"Анри де Ренье. Провинциальное развлечение" - читать интересную книгу автора

отрядом, я был перенесен в походный госпиталь, размещенный в постройках,
которые были заняты раньше клиникою доктора Брюно. Впрочем, эти постройки
были в довольно плохом состоянии и потерпели значительные повреждения, ибо
уже в самом начале немецкого наступления подверглись серьезной бомбардировке
с вражеских аэропланов. Понятно, больные не были пощажены. Правда, была
предпринята их эвакуация, но она оказалась нелегкой операцией. Вообразите
себе любопытное зрелище, какое должна была представлять эта колония
помешанных, маньяков, неврастеников. В довершение невзгод эти несчастные
были застигнуты аэропланами и обильно политы пулеметным дождем. Мой друг,
подпоручик Гютэн, был свидетелем этой бойни. Он видел придорожный ров, весь
наполненный растерзанными трупами. Но оставим этих несчастных и возвратимся
в заведение доктора Брюно, где я, жестоко страдающий от своей раны, не без
удовольствия принял предложенные мне заботы и постель.
Состояние моего здоровья заставило меня остаться там в течение
некоторого времени. Меня поместили в одном из павильонов, больше всего
пострадавшем от немецкой бомбардировки. Была снесена часть крыши и
разворочен большой кусок стены. Однако две комнаты оставались еще
обитаемыми. Мне отвели одну из них в нижнем этаже. Кое-как были заделаны
разбитые окна и заклеено полоскою бумаги каминное зеркало, которое разделяла
на две части досадная трещина. Но моя рука не склеивалась так легко, как это
раненое зеркало, и я проводил довольно унылые дни в этой комнате. Я
испытывал сильные боли и смертельно скучал. Не будь этого, маловероятно,
чтобы я бросил взгляд на записную книжку, которую принес мне однажды, желая
развлечь меня, ухаживавший за мною санитар. Он нашел эту вещицу под
обломками штукатурки. Я небрежно взял ее и несомненно вернул бы моему
бравому санитару, если бы мое внимание не было привлечено крайнею мелкостью
и исключительною каллиграфичностъю почерка, покрывавшего эти листочки своими
необыкновенно частыми строчками. Тогда мне пришла в голову мысль занять свою
праздность расшифровыванием и чтением этих микроскопических знаков.
Сначала не показавшаяся мне интересною, рукопись, по мере моего
углубления в нее, все больше привлекала мое любопытство. Это было, наверное,
произведение одного из пациентов доктора Брюно, может быть, одного из тех,
которых мой друг, подпоручик Гютэн, видел во рву с изуродованными трупами.
Может быть, он занимал ту самую комнату, где я начал читать его прилежные
записи, однако не в ней я закончил чтение, прерванное обострением моей
болезни - обострением, повлекшим за собою отправку меня в другой госпиталь и
вынудившим ампутацию моей руки. Так что уже будучи вылечен и поправляясь, я,
пользуясь единственною оставшеюся у меня рукою, мог снова обратиться к
вышеупомянутой рукописи. Санитар положил ее в мой чемодан в момент моей
отправки по назначению, которое легко могло остаться недостигнутым. Закончив
расшифровку этих странных страниц, я позабыл о них, и они оживились в моей
памяти лишь во время одной из наших бесед в Мениль-сюр-Тарв, когда у нас
зашла речь о некоторых странностях провинциальной жизни. Тогда-то я сообщил
Вам об этой рукописи. Посылаю ее Вам, и мне очень хотелось бы узнать Ваше
мнение о ней, которое, помимо моей признательности, дало бы мне также повод
вновь выразить Вам, досточтимый и дорогой Мэтр, мое глубокое восхищение и
мою почтительную симпатию.

Этьен Лебрен