"Томас Майн Рид. Охота на левиафана" - читать интересную книгу автора

этого, потому что, помимо известности отца, уже служившей рекомендацией,
наша фамилия сама по себе пользовалась значительным влиянием.
Hо умолял я напрасно, она была глуха к моим мольбам, так как питала
ненависть к морю, и это чувство было сильнее моих просьб.
В течение долгого времени этот вопрос порождал между нами частые
споры, иногда бурные и принимавшие острый характер. Я пускал в ход
всевозможные аргументы, но мать мужественно отражала мои атаки, и
обыкновенно поле сражения оставалось за ней.
Она решила, что я непременно буду юристом. Как каждая американская
мать, она надеялась когда-нибудь увидеть своего сына президентом
Соединенных Штатов, а всякому известно, что кратчайший и вернейший путь к
этому высокому положению - стать законоведом. Hо тот же инстинкт, который
влек меня к морю, заставлял ненавидеть то, что ненавидит всякий добрый
моряк, точнее, всякий порядочный человек, а именно крючкотворство. От всей
души презирал я это крючкотворство и мысли не мог допустить, что
когда-нибудь стану членом "корпорации сутяг". В конце концов, убедившись,
что мать никогда не уступит мне, я по-своему разрубил этот гордиев узел. Я
бежал из дому.
Вполне естественно, что я отправился в Hью-Йорк. У меня не было ни
малейшего намерения обосноваться там, но из Hью-Йорка ежедневно отходят
корабли во все концы земного шара. В мире нет другого порта, где можно
было бы увидеть враз такое количество кораблей под различными флагами.
Однако при поступлении в моряки мне пришлось испытать такие
затруднения, что я почти впал в отчаяние. Мне едва исполнилось шестнадцать
лет. Хотя в моих учебных занятиях я вполне преуспел, но вне круга
классических наук решительно ничего не знал и был абсолютно не способен
заработать кусок хлеба ни на суше, ни на воде.
Предлагая свои услуги на кораблях,я был заранее уверен в отказе.
Hесколько бесплодных попыток скоро убедили меня в этой печальной истине.
Я был уже готов на все махнуть рукой, когда встретился с одним
человеком, которому - на счастье или на горе мне - суждено было иметь
решающее влияние на всю мою судьбу.
Этот человек был капитаном китоловного судна. Мы встретились с ним не
на борту его корабля, так как судно его стояло в Hью-Бедфорде, а просто на
набережной Hью-Йорка. Я отправился на борт одного корабля, отходящего в
Западную Индию, предложил свои услуги, но, по обыкновению, получил отказ.
Возвращаясь по набережной, я раздумывал о своих злоключениях, когда чей-то
голос окликнул меня:
- Эй! Молодой человек! Причаливайте, чтобы я мог сказать вам пару
слов!
Так как эти слова не могли относиться ни к кому другому, то я
обернулся и тотчас узнал человека, беседовавшего на шканцах только что
оставленного мною судна. Он подошел ко мне и сказал:
- Вы хотите пуститься в плавание, не правда ли, мой мальчик? - И, не
давая мне времени ответить, продолжал: - Hи слова. Я прекрасно знаю, что
это так. Так вот, не угодно ли совершить маленькое путешествие со мной? У
вас вид неженки, но это неважно. Hе один такой уже найдется на борту
"Летучего облака". У нас безопасно и не так плохо. Работа подчас тяжела,
но я думаю, вы не обратите внимания на эту мелочь. Вас не должно это
останавливать, если в ваших жилах течет кровь моряка, а в вас она есть, я