"Виктор О'Рейли. Правила охоты" - читать интересную книгу автора

"Мицукоши". Его фирменная упаковочная бумага и красочные пакеты сами по
себе были частью обряда дарения. Пухлые пачки йен - любимой валюты
японских политиков - часто переходили из рук в руки именно в таких
сумочках, точно так же, как американские политики предпочитали получать
доллары в кейсах.
- У тебя есть хоть какие-нибудь ниточки? - спросил он.
Адачи медлил с ответом. Он чувствовал себя смертельно усталым, однако
после сегодняшнего происшествия горячая ванна не казалась ему столь
привлекательной, как в обычные дни.
- Мои люди еще работают на месте преступления с пылесосами и тому
подобным, - сказал он, - но лично я не надеюсь ни на что сенсационное.
Пока мы обнаружили два пустых пакета из-под жареных моллюсков, да еще один
из соседей показал, что видел два черных лимузина, подъехавших к особняку
утром около семи. Вот, пожалуй, и все.
- Пожалуй? - насторожился прокурор.
Адачи достал из кармана вещественное доказательство и положил на
стол. Прокурор с осторожностью взял этот предмет в руки и внимательно
исследовал его. Затем он вытащил из ящика картотеки досье, извлек из него
фотографию и сравнил с той вещицей, что держал в руке. Никаких сомнений
быть не могло - на фотографии был изображен тот же самый предмет.
Сам этот предмет назывался сачо и представлял собой булавку со
значком, которую втыкают в лацканы своих пиджаков миллионы японцев,
обозначая тем самым свою принадлежность к определенной корпорации или к ее
филиалу.
Значок, который держал в руках Секинэ-сан, изображал герб фирмы
"Намака Корпорейшн".
- "Намака"? - проговорил прокурор с недоумением в голосе. - Где вы ее
нашли?
- Она застряла в деревянном сиденье медной ванны, как раз под телом
Ходамы, - уточнил Адачи. - Очень подходящее место.
Прокурор кивнул и, откинувшись на спинку кресла, смежил веки. Руки
его были сложены на груди. Несколько минут он хранил молчание, и Адачи,
привыкший к подобным паузам, расслабился в ожидании.
На столе прокурора зазвонил телефон. Секинэ ответил на звонок,
отвернувшись от Адачи, чтобы полицейский не слышал, о чем говорят прокурор
и его собеседник. Жест этот не выглядел намеренным, скорее всего он был
сделан чисто машинально, тем более что, закончив разговор, прокурор снова
закрыл глаза и погрузился в размышления. Наконец он открыл их и заговорил:
- Это будет непростое расследование, Адачи-сан. Оно будет сложным,
запутанным и, вполне вероятно, опасным. Едва ли найдется политический
деятель или лидер преступного мира, который никогда не имел никаких дел с
Ходамой, хотя бы и очень давно. Что бы мы ни раскопали, непременно будут
затронуты влиятельные силы и чьи-то интересы...
Прокурор довольно улыбнулся, но тут же снова стал серьезным.
- Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку, но будьте осторожны
даже с теми, кому доверяете. Необходимо будет предпринять все возможные
меры безопасности. Вы и ваша группа должны быть постоянно вооружены...
Глаза Адачи удивленно расширились. Патрульные полицейские, носившие
форму, были, конечно, вооружены, но сам он почти никогда не брал с собой
своего оружия. В этом не было никакой необходимости, за исключением