"Виктор О'Рейли. Правила охоты" - читать интересную книгу автора

- Очень неприятной, - подтвердила Чифуни. - Япония капитулировала, на
Японских островах высадились американцы, прибыл Мак-Артур, и через очень
короткое время Ходама был арестован и брошен в тюрьму Сугамо, где он и
дожидался суда. Между прочим, его классифицировали как военного
преступника особой важности.
- Думаю, так оно и было на самом деле, - заметил Адачи. - Тем не
менее, его не повесили.
- У него было припрятано немало денег, порядка нескольких сот
миллионов йен. К тому же он был превосходным оратором. Он знал многое и
многих, он мог нажать на многие тайные пружины и связи. На свободе
оставалось немало люден, которые продолжали на него работать. Короче
говоря, часть его денег пошла на финансирование новой политической партии
- демократия снова входила в моду.
- Либеральная партия, которая в 1955 году объединилась с демократами
и которая под названием Либерально-демократической правит страной вот уже
Бог знает сколько лет! Вот это да! С другой стороны, почему бы менее
противоречивой и радикальной партии не уступить, коль скоро в дело пошли
такие козыри?
- Ты забегаешь вперед, - покачала головой Чифуни, глядя прямо в глаза
Адачи и медленно расстегивая блузку. Кожа под ней была солнечно-золотой.
Затем Чифуни расстегнула лифчик, обнажив небольшие, но полные груди с
торчащими острыми сосками.
- Не торопись, - попросила она.
Адачи слегка приподнял бровь. Он был рад, что, вернувшись домой,
переоделся в легкий халат - якату. Легкая хлопчатобумажная ткань давала
полный простор напрягшемуся жезлу его страсти. Останься он в брюках - и
теперь он непременно почувствовал бы себя стесненным грубой тканью. О,
светлые небеса! В некоторых отношениях западная культура была все же
совершенно варварской.
- Суд над военными преступниками состоялся здесь, в Токио. Он
продолжался без малого два с половиной года, и наконец 23 декабря 1948
года семеро из обвиняемых - шесть генералов и один премьер-министр - были
казнены. Вскоре после этого Ходаму выпустили на свободу. Формально он даже
не был обвинен, не говоря уже о том, чтобы предстать перед судом.
- Виновные наказаны, невинные - отпущены на свободу, - заявил Адачи.
- Вот тебе и современное правосудие!
- Ха! - Чифуни расстегнула молнию на юбке и, слегка приподнявшись на
коленях, сняла ее через голову с изяществом, какое и не снилось
большинству танцовщиц из стриптиз-шоу. Адачи на мгновение задумался,
сколько раз уже Чифуни совершала это движение и перед кем, однако эта
мысль причинила ему легкую боль, и он поспешил о ней забыть.
Чифуни между тем подвинулась вперед, расстегнула застежку якаты и
осторожно приняла в себя корень наслаждений. Затем ее рука скользнула в
его горячую промежность и слегка сжала его ядра особым способом, чтобы
продлить эрекцию и отдалить извержение.
Адачи даже застонал от наслаждения. Занятия любовью с Чифуни были
совершенно не похожи на то, что ему случалось проделывать с другими
женщинами. В любви Чифуни была художником и музыкантом. Взгляд, звук,
прикосновение, вкус, запах - она играла на всех его чувствах словно на
музыкальном инструменте. Но больше всего ей нравилось играть с его