"Александр Рекемчук. Мальчики" - читать интересную книгу автора

- "Краснопресненская"? - переспросил дяденька. - С этой стороны. -
Но, как только мы двинулись в указанном направлении, он сказал нам вслед:
- А можно и с той. Одинаково. Кольцо.
- Тьфу! - отблагодарила его няня Дуня и поволокла меня к поезду.
Потом мы долго мчались по темному подземелью.
Я слегка испугался, я не мог понять, как же в такой кромешной тьме
машинист находит дорогу - вдруг он свернет не туда, куда нужно, вдруг
заблудится впотьмах, заедет туда, откуда и выхода нет?..
Но через какие-то промежутки времени поезд сбавлял ход, и мы оказывались
на ярко освещенной станции. Вроде той же, где садились, но на другой: там
были другого вида стены, другого цвета украшения. Люди с чемоданами
вываливались плотной гурьбой из дверей, а им на смену вваливалась другая
гурьба с такими же точно чемоданами.
И опять мчался поезд в темноте. И опять замедлял ход. И опять люди с
чемоданами шли стенка на стенку.
Уже впоследствии, когда я прожил в Москве немало лет, вдоволь покатался
на метро, привык самостоятельно и безошибочно выбирать кратчайший путь в
подземных лабиринтах и, конечно же, как и все, оценил удобства и блага
этого вида сообщения, я все равно не мог избавиться от мысли, что сначала
было метро, а потом уж на нем, как на подставке, как на мраморном
фундаменте, построили ту Москву, что снаружи: и Кремль, и Большой театр, и
Новодевичий монастырь, и памятник Пушкину, и Планетарий, - но вначале было
метро...
А няня Дуня зря волновалась. Потому что все оказалось совершенно
правильно. Была права толпа, затолкавшая нас в подземелье, был прав
дяденька с газетой, заявивший, что все равно, с какой стороны садиться. Это
подтвердил трубный голос, раздавшийся в вагоне:
- Станция "Краснопресненская"!
Она-то нам и требовалась.
Мы поднялись по эскалатору и очутились на шумном перекрестке улиц.
Мчались автомобили. Ползли троллейбусы. Скрежетали трамваи. Свистели
милиционеры. Сновали прохожие.
Значит, это и есть Москва? Я оглянулся...
И ахнул.
Подле станции метро вознеслась каменная гора. Она была отчаянно высока,
и острые пики, стремящиеся в небо, еще больше подчеркивали эту высоту. И
она, гора, была вместе с тем чудовищно громоздка - с предгорьями,
перевалами, отрогами. И она, эта гора, была домом. Окошки, окошки,
бесчисленное множество окошек... Наверное, в один такой дом можно было бы
вселить целый Липецк!
Я сравнил высоту этого дома-горы с глубиной того подземелья, откуда мы
только что выбрались, и у меня вдруг закружилась голова, я ухватился за
руку няни Дуни...
- Ох, бедный ты мой! - воскликнула няня Дуня. - Ведь еще и не кушал с
утра, не завтракал, дитятко... С этой Москвой скаженной!
По счастью, тут же рядом, близ метро, тетка с корзиной торговала
пирожками. Няня Дуня купила пирожков, горячих, маслянистых, золотистых, они
оказались так вкусны, что мы их разом проглотили и губы облизали. Прелесть,
что за пирожки в Москве!
Подкрепившись, мы уже без особого труда отыскали по записке то, что нам