"Александр Рекемчук. Кавалеры меняют дам" - читать интересную книгу автора

прижавшись лбом к стволу березки. Девочку звали Настей, и она потерялась.
Впервые ощутив себя взрослым и сильным, Егор помог ей высморкать нос, вытер
слезы и, взяв за руку, вывел из лесу..."
Вот теперь полный порядок! Особенно умиляла эта непритязательная
деталь: помог ей высморкать нос...
Затушив подошвой окурок, я хотел уж было переключить свое внимание на
другие газетные публикации - про целинные земли, про Организацию
Объединенных Наций.
Однако мстительное чувство соперника заставило дочитать рассказ до
конца.
А дочитав, я достал из пачки новую беломорину - последнюю - и вернулся
к началу.
Конечно же, повзрослевшая Настя не дождалась своего дружка, уехавшего в
город учиться на агронома. Устроилась прачкой в хозяйстве ближайшего
санатория, а там, известно, что за публика: танцы-шманцы, ухажер за
ухажером... какой-то Удальцов даже обещал жениться, забрать в Москву, да,
видно, позабыл...
И этот поворот сюжета был мне знаком: сто раз читал, сто раз видел в
кино.
Ненароком, конечно, подслушает Егор беседу Насти с закадычной подругой:
"- ...Ох, Настька, и запуталась ты!
- А тебе что? - звонким голосом, в котором слышалась и обида и
бессильная детская злость, воскликнула Настя. - Я запуталась, мне и
распутывать. Если хочешь знать, у меня есть один человек... Мне только
кликнуть стоит, он тут же явится!
- Что же за человек такой?
- А такой! Мы с ним всю жизнь друг дружку любили, только он потом
учиться уехал...
- Опять же уехал! - усмехнулась подруга. - Значит, не больно ты ему
нужна была.
- Вот и нужна! - с гордым вызовом сказала Настя. - Никому, может, и не
нужна, а ему нужна. Только позови я..."
По всем правилам, славный парень Егор должен был вот тут же
расплеваться с этой блядью - на, держи свои фотки, отдай мои письма, - и
отбыть обратно в город, где учился на инженера.
И там жениться на хорошей девушке, вроде моей Устеньки Айнукан,
станционной смазчицы с Седого Озера.
Но автор рассказа сыграл не по правилам: "...И вдруг он приметил на
темном фоне леса темную фигурку, пробирающуюся по целине к дороге.
- Егорка! - будто из-за края света донесся до него Настин голос.
Егор видел, как Настя оступалась, падала, упиралась руками в снег,
чтобы подняться, и снова падала, косынка сползла с ее головы, куцый жакетик
расстегнулся.
- Егорка! - прозвучал отчаянный, знакомый, детский голос Насти.
И этот голос упал ему в самое сердце. Прежняя маленькая Настя звала
Егорку на помощь. Егор остановился, ударил себя кулаком в грудь и кинулся ей
навстречу".
За моей спиной то и дело взвывали дизели, подъезжали к остановке и
вновь отъезжали автобусы. Шаркали метлами дворники, щебетала детвора,
матюгали друг друга пьяницы.