"Артюр Рембо. Одно лето в аду " - читать интересную книгу автора

немой и слепой. Это уже начинало входить в привычку. Мне казалось, что мы с
ним - двое детей, и никто не мешает гулять нам по этому Раю печали. Мы
приходили к согласию. Растроганные, работали вместе. Но, нежно меня
приласкав, он вдруг говорил: "Все то, что ты испытала, каким нелепым тебе
будет это казаться, когда меня здесь больше не будет. Когда не будет руки,
обнимавшей тебя, ни сердца, на котором покоилась твоя голова, ни этих губ,
целовавших твои глаза. Потому что однажды я уеду далеко-далеко; так надо. И
надо, чтобы я оказывал помощь другим: это мой долг. Хотя ничего
привлекательного в этом и нет, моя дорогая". И тут же я воображала себя, -
когда он уедет, - во власти землетрясения, заброшенной в самую темную бездну
по имени смерть.
Я заставляла его обещать мне, что он не бросит меня. По легкомыслию это
походило на мое утверждение, что я его понимаю.
Ах, я никогда не ревновала его. Я верю, что он меня не покинет. Что с
нами станется? У него нет знаний, он никогда не будет работать. Лунатиком он
хочет жить на земле! Разве для реального мира достаточно только одной его
доброты и его милосердия? Временами я забываю о жалком своем положении: он
сделает меня сильной, мы будем путешествовать, будем охотиться в пустынях и,
не знал забот и страданий, будем спать на мостовых неведомых городов. Или
однажды, при моем пробужденье, законы и нравы изменятся - благодаря его
магической власти, - и мир, оставаясь все тем же, не будет покушаться на мои
желания, радость, беспечность. О, полная приключений жизнь из книг для
детей! Ты дашь мне ее, чтобы вознаградить меня за мои страдания? Нет, он не
может. Он говорил мне о своих надеждах, о своих сожаленьях: "Это не должно
тебя касаться". Говорит ли он с богом? Быть может, я должна обратиться к
богу? Я в самой глубокой бездне и больше не умею молиться.
Если бы он объяснил мне свои печали, разве я поняла бы их лучше, чем
его насмешку? Напав на меня, он часами со мной говорит, стыдя за все, что
могло меня трогать в мире, и раздражается, если я плачу.
"Посмотри: вот элегантный молодой человек, он входит в красивый и тихий
дом. Человека зовут Дювалем, Дюфуром, Арманом, Морисом, откуда мне знать?
Его любила женщина, этого злого кретина: она умерла и наверняка теперь ангел
небесный. Из-за тебя я умру, как из-за него умерла эта женщина. Такова наша
участь - тех, у кого слишком доброе сердце..." Увы!
Были дни, когда любой человек действия казался ему игрушкой гротескного
бреда, и тогда он долго смеялся чудовищным смехом. - Затем начинал вести
себя снова, как юная мать, как любящая сестра. Мы были бы спасены, не будь
он таким диким. Но и нежность его - смертельна. Покорно иду я за ним. - О, я
безумна!
Быть может, однажды он исчезнет, и это исчезновение будет похоже на
чудо. Но я должна знать, дано ли ему подняться на небо, должна взглянуть на
успение моего маленького друга".
До чего же нелепая пара!


V
Бред II

Алхимия слова