"Мэри Рено. Божественное пламя ("Александр Македонский" #1) " - читать интересную книгу автора

Он шёл кратчайшим путём, стараясь не вляпаться в грязь, - нельзя же
приходить на богослужение запачканным! - и благополучно добрался в тот угол
сада, где задний выход из покоев матери. Снаружи на ступенях уже ждали
женщины; пока не много, и факелы ещё не зажжены. Он не стал подходить к ним,
а спрятался за живой изгородью: он вовсе не хотел, чтобы его увидели, пока
не придут в лес. А дорогу он и сам знал.
Неподалеку святилище Геракла, его предка по отцовской линии. Внутри
маленького портика синяя стена темнеет в вечерних сумерках, но бронзовая
статуя ярко блестит, и её агатовые глаза отражают последний свет. Царь
Филипп освятил эту статую вскоре после того как вступил на престол. Ему было
двадцать четыре тогда; а скульптор знал, как обращаться с заказчиком, - и
сделал Геракла примерно того же возраста, только безбородого, по южной моде.
Волосы статуи и львиная шкура позолочены... Клыкастая морда льва надета
капюшоном на голову Геракла, а остальная часть шкуры плащом свисает на
спину... Эту голову скопировали потом и стали чеканить на монетах Филиппа.
Здесь никого не было. Александр поднялся к святилищу и потёр большой
палец на правой ноге героя, над краем пьедестала. Только что, на крыше, он
взывал к нему - и Геракл сразу пришёл усмирить демонов; надо его
отблагодарить... Этот палец был ярче всех остальных, его часто терли.
Из-за миртовой изгороди доносились тихие перезвоны систров и бромотанье
бубна, когда по нему легонько проводили пальцами. Потом в распахнутых дверях
появился горящий факел и превратил сумерки вокруг в чёрную ночь. Александр
подполз к изгороди. Теперь подошли уже почти все. На женщинах были яркие
тонкие платья; они собирались только плясать перед богом. На Дионисиях,
уходя из Эг наверх в горы, они надевают настоящие платья менад, и держат в
руках тростниковые тирсы с наконечниками из сосновых шишек и венки из плюща.
И тех пятнистых одеяний, тех оленьих шкур больше уже не увидишь: их
выбрасывают, когда они заляпаны кровью. А маленькие шкурки, надетые сейчас,
хорошо выделаны и заколоты золотыми пряжками; тирсы - изящные жезлы,
позолочены и украшены ювелирной работой... Вот появился уже жрец Диониса, за
ним следом мальчик ведёт козла... Теперь все ждали, когда выйдет мать.
Она появилась, смеясь чему-то, вместе с Гирминой из Эпира. На ней
шафрановое платье и позолоченные сандалии с гранатовыми пряжками; в волосах
плющовый венок из золотых листьев - тонкие веточки дрожат, сверкая в свете
факела, стоит ей шевельнуть головой, - а тирс её обвит маленькой змейкой из
эмали. Одна из женщин, шедших следом, несла корзину с Главкосом; его всегда
брали на эти пляски.
Девушка с горевшим факелом обошла по кругу всех остальных. Взметнулись
снопы огня - и в ярком свете засияли глаза; и краски платьев - зелёные,
красные, синие, жёлтые, - засверкали, как самоцветы. А из темноты выступала
и словно парила в воздухе - будто подвешенная маска - чёрная козлиная морда.
Печальная, мудрая, мерзкая; с позолоченными рогами, и глаза как топазы... На
шее у него висел венок из молодых зелёных гроздьев винограда. Жрец и его
мальчик-служка повели козла к бору; но козёл шёл впереди, словно сам вел за
собой всех остальных. Женщины пошли следом, потихоньку разговаривая между
собой. В такт их шагам мягко позванивали систры; в ручье возле фонтана
квакали лягушки...
Они поднялись на открытый склон над дворцовым парком. Тропа вилась меж
кустами мирта, тамариска и дикой сливы. Позади всех, держась в темноте, но
видя дорогу в свете факелов спереди, бесшумно двигался мальчик.