"Мэри Рено. Божественное пламя ("Александр Македонский" #1) " - читать интересную книгу автора

старинные, на них картины нарисованы... Он снял со стола один кубок и стал
его рассматривать. Оказалось, что там есть ещё немного вина, на донышке. Он
вылил пару капель на землю - возлияние богу, он знал, как себя надо вести, -
а остальное выпил. Неразбавленное вино было крепко, но сладко; ему
понравилось. Похоже, богу тоже понравилось, что он его почтил: факелы стали
ярче, а музыка и вовсе волшебной. Он почувствовал, что скоро тоже пойдет
плясать, но пока отошел назад, в сосны.
А они тем временем пели, как дитя Зевса принесли в лесное убежище
старого Силена. Тот учил его мудрости, пока малыш не превзошел своего
учителя, открыв источник могущества в пурпурных гроздьях. Тогда все сатиры
стали боготворить его за тот неистовый восторг, что он держал в руке своей.
Песня вихрилась, хоровод крутился, словно колесо на хорошо смазанной оси...
Мальчик начал отбивать такт ногой и хлопать в ладоши; пока один, сам с
собой.
Бог вырос в юношу. Он стал прекрасен, - грациозен, словно девушка, - но
горел тем пламенем молний, что было повитухой у матери его. Он вышел к
людям, осыпая своими дарами всех, кто уверовал в его божественность. Но тех,
кто его не принимал, он карал, словно лев пожирающий. Слава его
разрасталась; он стал слишком заметен, чтобы можно было его и дальше
скрывать от ревнивой Геры. По блеску и могуществу она узнала его и наслала
на него безумие.
Музыка закручивалась спиралью, всё выше и быстрее; музыка звучала,
словно предсмертный крик жертвы в ночном лесу, звенели кимвалы... А мальчик
уже успел проголодаться, и пить тоже хотелось, - напрыгался в пляске
своей, - он снова подбежал к столу, потянулся на цыпочки и взял ещё один
кубок. На этот раз дыхание не перехватило; вино было словно пламя небесное,
о котором пелось в гимне.
Безумный бог пошел через Фракию и Геллеспонт, через Фригийские горы на
юг, в Карию... Его приверженцы, делившие с ним радости его, пошли за ним,
чтобы разделить и его безумие... Это безумие приносило им восторг, потому
что даже оно было божественным; и они не покинули бога. Азиатским берегом он
прошёл в Египет... Тамошний мудрый народ принял его радушно; и он задержался
там, чтобы познать их мудрость и научить их своей. Потом, исполненный
божественного безумия, он двинулся по неизмеримым просторам Азии, на восток.
Он шел и плясал - всё дальше и дальше, - обращая людей в свою веру, как
огонь распаляет огонь. Он пересёк Ефрат, пройдя по мосту из плюща; он
переплыл Тигр на спине тигра... И всё шёл и плясал - через равнины, через
реки, через горы, высокие как Кавказ, - пока не пришёл в землю Индии, на
самом краю мира. Дальше не было уже ничего; только Поток Океана, что
опоясывает землю. Здесь проклятие Геры иссякло. Индийцы тоже стали
поклоняться ему, дикие львы и пантеры кротко пришли влачить его колесницу...
И так он вернулся со славой в эллинские земли, Великая Мать очистила его от
всей крови, какую он пролил в безумии своем, и он наполнил радостью сердца
людей. Снова грянул припев, и на этот раз мальчик запел вместе со всеми.
Голос его был пронзителен, как флейта рядом с ним. Хитон свой он сбросил,
жарко было; от пляски, от факелов, от вина... Под ним крутились колеса
колесницы, а ее везли львы; для него звучали пеаны, и реки поворачивали
вспять, а народы Индии и Азии плясали под его песню... Его призывали
менады - и он спрыгнул со своей колесницы, чтобы плясать вместе с ними. Они
разомкнули свой вихрящийся хоровод, смеялись, что-то кричали ему... Потом