"Мэри Рено. Божественное пламя ("Александр Македонский" #1) " - читать интересную книгу автора

круг снова сомкнулся, так что он смог очертить свой алтарь... И под их песню
плясал он вокруг этого алтаря - топтал росу, творил колдовство своё, - пока
весь лес не начал крутиться, так что он уже не знал, где небо, где земля. Но
тут перед ним появилась Великая Мать, в венке из света, подхватила его на
руки и принялась целовать; а он увидел на её золотой юбке красные следы от
своих окровавленных ног. Это он, танцуя, наступил на то место, где приносили
жертву, и ноги были теперь такими же красными, как сандалии у статуи бога.
Его завернули в плащ, уложили на мягкий хвойный ковёр, снова
поцеловали... И тихо сказали, что даже богам надо спать, пока они ещё
маленькие. Он должен остаться здесь и быть умницей, а скоро все-все пойдут
домой.
В душистой хвое, в мягкой шерсти плаща было тепло; тошнота прошла, и
факелы больше не качались... Теперь они, вроде, стали пониже, но горели
по-прежнему ярко и дружелюбно. Выглянув из-под плаща, он увидел, что женщины
уходят в лес, в сосны, обнявшись или взявшись за руки. Потом, через годы, он
старался вспомнить, слышал ли тогда другие голоса, чтобы отвечали женщинам в
лесу. Но воспоминания были обманчивы и каждый раз - при каждой попытке
вызвать их - говорили разными голосами. Во всяком случае, ему не было ни
страшно, ни одиноко: поблизости слышался шепот и смех. И последнее, что он
видел, закрывая глаза, - танцующее пламя.


2


Ему исполнилось семь, в этом возрасте мальчиков забирают из-под женской
опеки. Пора делать из него грека.
Царь Филипп снова был на войне; на северо-восточном, халкидийском
побережье. Считалось, что он защищает свои границы, хотя на самом деле это
означало их расширение. Семейная жизнь его легче не стала. Ему часто
казалось, что женился он не на женщине, а на сильном и опасном
вожде-сопернике: воевать с ним теперь не станешь, а его шпионы знают всё. Из
прежней девочки она выросла в женщину красоты ослепительной; но его всегда
привлекала и возбуждала именно юность и свежесть, независимо от пола.
Какое-то время он удовлетворялся мальчиками; потом - по обычаю предков -
завёл себе юную наложницу из хорошего рода, дав ей статус младшей жены. От
уязвлённой гордости, от ярости Олимпии дворец дрожал, словно от
землетрясения. Однажды ночью её видели возле Эг; шла с факелом к царским
могилам. Это было древнее колдовство: написать проклятие на свинце и
оставить духам, чтобы довершили дело. Говорили, что ребёнок был при этом с
нею. При следующей встрече Филипп присмотрелся к своему сыну. Дымчато-серые
глаза встретили его взгляд, не мигая. Чужие, немые... Когда он уходил -
чувствовал эти глаза на спине у себя.
Война в Халкидиках неотложна, но и мальчишку нельзя оставить!.. Он был
невелик для своих лет, но во всём остальном опережал сверстников до
чрезвычайности. Гелланика научила его буквам и счёту; его высокий голос был
чист, а слух безупречен; солдаты в гвардии и даже в армейских казармах, к
которым он убегал едва не каждый день, обучили его своей крестьянской
речи... Чему еще - об от этом можно было только гадать... Ну а чему он успел
научиться у матери, об этом лучше было и вовсе не думать.