"Рут Ренделл. Древо скорбных рук" - читать интересную книгу автора

больна, и помочь ей Бенет ничем не может. Она испытывала жалость к безумной
женщине, прощала все, что в силах была простить, но не хотела находиться
рядом с ней.
Поступив в университет, Бенет твердо решила не возвращаться домой
никогда, разве только на короткие праздничные дни. И следовала этому решению
неукоснительно. Когда отец достиг пенсионного возраста и ушел от дел, они с
матерью купили себе маленький домик в Испании близ Марбеллы.
Южное солнце покрыло лицо и руки Мопсы загаром. Рядом со смуглой
бабушкой Джеймс выглядел бледной северной былинкой.
- Он у тебя здорово простужен, - заметила Мопса, когда малыш снова
расхныкался и зашмыгал носом. - Незачем было вытаскивать его на улицу в
такую мерзкую погоду.
- Мне не с кем его оставить. Ты же знаешь, что мы только что переехали
на новое место.
На заднем сиденье машины располагалось специальное детское креслице, в
котором Джеймс обычно чувствовал себя комфортно. Бенет усадила и пристегнула
малыша, а вещи Мопсы поместила в багажник. Она бы предпочла, чтобы мать
уселась сзади рядом с Джеймсом, но та уже заняла соседнее с водительским
место, накинула ремень безопасности, защелкнула пряжку и степенно сложила на
коленях руки в черных перчатках из грубой кожи. До нее, видимо, даже не
дошло, что бабушке стоило обратить на внука хоть какое-то внимание,
произнести пару ласковых фраз. Он выглядел таким несчастным и одиноким там,
позади, чихая и жалобно похныкивая. Бенет, ведя машину, заговаривала с ним
иногда, указывая на то, что могло его заинтересовать, - собак, причудливо
одетых прохожих, яркие витрины, но вскоре она поняла, что Мопсу это
раздражает.
Мать желала говорить только о своих проблемах и планах, об Испании и о
том, что она собирается делать в Лондоне. Никогда раньше Бенет не приходило
в голову, что излеченные от душевной болезни люди совсем необязательно, как
это принято считать, превращаются в личности, освобожденные от прежних
пороков. Их эгоизм, их способность взрываться злобой по самому пустяковому
поводу и прочие малоприятные качества характера остаются при них, и лишь
слегка сглаживаются, прячась за внешне нормальным поведением.
Впрочем, так и должно быть, удивляться тут нечему. Ведь лечат болезнь,
а не создают новых идеальных людей. В самом нормальном мозгу может таиться
столько же мерзости, сколько и в больном. Впрочем, как и возвышенных мыслей,
доброты и обаяния. Возможно, беда Мопсы заключалась в том, что под коркой ее
безумия, едва она была удалена, обнаружилась самая крайняя форма
эгоцентризма, вера в то, что весь мир создан ради нее и вокруг нее
вращается.
Дом в Хэмпстеде, в Долине Покоя, куда они сейчас направлялись, еще не
стал для Бенет тем пристанищем, где можно обрести тепло и уют. Она
поселилась в нем всего лишь три дня назад, и все казалось ей там чужим.
Требовались большие усилия воли, чтобы как-то начать его обживать.
Машина плавно скользнула в узкий проход меж высоких, поросших смешанным
лесом насыпей, ведущий к обширной поляне, расположенной на полуострове,
омываемом тихими водами сразу двух притоков Темзы.
Половину своей сознательной жизни, с того дня, когда Бенет с друзьями
попала сюда на праздник, устраиваемый ежегодно в августе в день Святого
Варфоломея, она мечтала жить именно здесь. Потом пространство это стали