"Джон Рэтклиф. Роковой бриллиант дома Романовых (Курьер царицы) " - читать интересную книгу автора

бросились на приступ. Белый фронт рухнул, Керенский бежит вторично, -
беспомощный диктатор не находит никого, кто бы его сопровождал в бегстве.
Наступил конец. Еле дыша, забрызганный грязью, Борис Яковлев поспешил
после этой очередной победы революции обратно в город. Телефонная станция
должна быть взята обратно! Люди, снова поднявшие потерянный стяг демократии,
защищались с львиной храбростью. Но Борис Яковлев не был в состоянии
разделять кровавое опьянение своих друзей. К телефонной станции стянулось
несколько тысяч красногвардейцев. Последние люди старого режима пропали. Им
оставалось только биться ради достойного конца. Но кто будет воспевать их
славу? Буржуазия оцепенела. Осажденные слышали вокруг себя только проклятия
и страшные угрозы красных. Яковлев предвидел ужасную, ненужную бойню. Он
лихорадочно жаждал конца этой последней авантюры. Ему скорее хотелось
обыскать все мертвецкие в поисках своей бедной возлюбленной Александры.
В последний раз приложить свои губы к этим окоченевшим губам.
Благословить это храброе сердце, показавшее себя настолько мужественным, что
мужчинам было бы впору покраснеть.
Мысли об Александре заставили его смутно почувствовать, что все это
ужасающая ошибка, что смерть никогда не открывает пути к истинной свободе.
Путь к истинной свободе ведет через жизнь, отдавая душу за душу и любовь за
любовь.
И движимый этой мыслью, он собрался пойти к осажденным людям и
предложить им сдаться.
Снова, как тогда перед Зимним дворцом, он велел прекратить огонь,
привязал белое полотнище к своей винтовке и отправился к врагам.
Офицеры, юнкера и несколько женщин, засевших на телефонной станции
больше не верили в победу. Они знали, что петроградская чернь справилась с
казаками. Откуда им ждать помощи? Они поняли, что защищают потерянную
позицию. Они молча встретили комиссара Яковлева и молча выслушали его
предложение.
- Я требую сдачи, - сказал красный комиссар, - вы должны положить
оружие. За это я готов гарантировать вам жизнь.
Офицеры согласились на это. Что им еще оставалось делать? Бороться?
Не стоило бороться только ради того, чтобы умереть. Стоило бороться за
жизнь. Да, они хотели жить, и они хотели спасти этих несчастных женщин,
спасти их от судьбы женщин батальона смерти.
Снаружи сперва господствовала мертвая тишина. Яковлев вернулся не
сразу. Каждому офицеру, каждой женщине он задавал один и тот же полный
отчаяния вопрос:
- Не видали ли вы командиршу батальона смерти? - В ответ он слышал все
одно и то же:
- Нет, мы не видели ее. Говорят, что она погибла.
Рабочим надоело ждать возвращения вождя, и вдруг поднялся крик,
превратившийся в адский вой:
- Яковлев! Яковлев! Смерть офицерам! Смерть юнкерам! Смерть юнкерам! -
Они уже хотели штурмовать здание. Но вот появился сам Яковлев, бледный и
немного сгорбившийся, каким он стал за ночь с 25 на 26 октября, и крикнул
своим солдатам:
- Осади назад! Офицеры сдаются!
Поднялась буря криков. Крики, как стрелы, падали на большевицкого
вождя: