"Джон Рэтклиф. Роковой бриллиант дома Романовых (Курьер царицы) " - читать интересную книгу автора

Стотысячная толпа, взявшая телефонную станцию, понемногу рассеялась. Никто
не оглядывался вслед красному комиссару. Борис Яковлев с револьвером в руках
остался один перед зданием телефонной станции. Его сердце сверлило
потрясающее создание:
"Я стрелял в революцию. Я согрешил против святости мести. Я уже больше
не настоящий большевик. Но что же я тогда такое?" Он отмахнулся от
докучливых мыслей. Воспоминание об Александре гнало его прочь отсюда... И в
то время, когда Петроград лихорадочно работал над укреплением завоеваний
революции, он начал обходить дома, в которых были свалены трупы жертв этих
ночей.
Так бродил он целый день и следующую ночь. Он обыскал все лазареты,
куда временно были доставлены убитые. Он нашел кое-кого из подруг
Александры. Он видел много женщин из батальона смерти. Но свою возлюбленную
он не нашел. Через два дня ему стало ясно, что Александра не была убита.
Александра в плену!
У Бориса Яковлева были братские отношения с вожаками революции. Он
обладал обширными связями. Ведь он сам был призван вершить великие дела,
после того, как хаос уступит место порядку. Ему охотно открыли двери всех
тюрем, и повсюду ему были показаны наскоро заготовленные списки
арестованных.
Но и среди пленных и арестованных Александры тоже не оказалось.
"Может быть, ей удалось бежать", - подумал Борис Яковлев, испустив
глубокий вздох облегчения. Но его тут же охватила тоска по ней, тоска,
смешанная с надеждой и страхом. Вдруг какой-то солдат, сопровождавший его
при обходе Петропавловской крепости, сказал:
- А ты уже побывал в казармах?
Комиссар Яковлев с удивлением посмотрел на солдата.
- В казармах?
- Ну, да, товарищ комиссар. Что ты так глядишь на меня? В казармах, где
расквартированы рабочие и матросы, которые дрались в ночь с 25 на 26
октября.
На лбу Яковлева выступил холодный пот. Его дыхание вырывалось с трудом:
- Разве матросы и рабочие... затащили в казармы... пленных?
Солдат отрывисто рассмеялся.
- Да, баб. Так говорят.
"Баб!" - все еще звучит в ушах красного комиссара: "Баб!" Он мысленно
увидел перед собой бледную Александру... Его знобило. Но сейчас же он
овладел собой и с железным спокойствием приказал солдату немедленно
реквизировать автомобиль и везти его по всем казармам, в которых находятся
красногвардейцы.
Они поехали. Целых два дня подряд они ничего не могли найти. Но
потом... в одной из казарм... в лазаретной палате... Яковлев неожиданно
вскрикнул так громко, что сестры милосердия с любопытством окружили его и
даже врачи подошли ближе - здесь! На одной из коек! Без единой кровинки в
лице, с сомкнутыми глазами...
Александра! Александра!
Ее глаза раскрылись, как будто против воли. Ресницы медленно обнажили
блестящие зрачки. Хорошо знакомый взгляд с серьезным и добрым выражением
остановился на Яковлеве. Теперь она узнала его. Слабая улыбка промелькнула
на ее измученном лице. Ее бледные губы зашевелились: